вроде печалиться не о чем, но
стало прохладней внутри и неспешнее,
будто в груди распахнулось окно
и залетела вечерница вешняя.
режет спросонья лиловую тишь
рыжая бестия, мягкая молния –
и пропадает, но ты не грустишь,
а приучаешься слушать безмолвие:
как выпадают из облачных рук
пряди лучей новолунного пострига,
как пролагает дорогу паук
по целине неподвижного воздуха, -
впрочем, и сам ты уже между строк,
между неплотно закрытыми ставнями,
словно высокий нескладный цветок,
кем-то в стакан вместо вазы поставленный.