Моя мать – мастерица делать одну штуку:
Отправлять тех, кого она любит, в другие миры.
Маленьких, младенцев - тех она
Укачивает, тихонько шепча или напевая. А с моим отцом
Уж и не знаю, что она делала,
Да что бы ни делала, уверена – всё получилось как надо.
Ведь правда, это одно и то же – приуготовлять человека
Ко сну ли, к смерти. Колыбельные – ведь все они об одном:
Не бойся, - так они переводят на язык слов
Ритм стука материнского сердца,
И живой постепенно успокаивается; вот только
Умирающий никак не может утихомириться, уходит в отказ.
Те, кто умирает, – вроде волчков, они, как вертушки,
Раскручиваются до ужаса быстро, хотя и кажется, что не движутся,
А потом и вовсе разлетаются: на руках у матери
Сестренка была лишь облаком кружащихся атомов, элементарных частиц, - в этом и разница:
Когда засыпает, ребенок все же остается цел.
Моя мать навидалась смертей; ей не до рассуждений о том, что душа остается цела.
Она удерживает ребенка, старика, меряясь силами с тьмой, которая сгущается
вокруг них всё плотнее и в конце концов превращается в землю.
Душа ведь как всё в природе:
С чего бы ей оставаться целой, сохраняя верность одной-единственной форме,
Когда она может быть свободной?
Lullaby by Louise Gluck
My mother's an expert in one thing:
sending people she loves into the other world.
The little ones, the babies--these
she rocks, whispering or singing quietly. I can't say
what she did for my father;
whatever it was, I'm sure it was right.
It's the same thing, really, preparing a person
for sleep, for death. The lullabies--they all say
don't be afraid, that's how they paraphrase
the heartbeat of the mother.
So the living grow slowly calm; it's only
the dying who can't, who refuse.
The dying are like tops, like gyroscopes--
they spin so rapidly they seem to be still.
Then they fly apart: in my mother's arms,
my sister was a cloud of atoms, of particles--that's the difference.
When a child's asleep, it's still whole.
My mother's seen death; she doesn't talk about the soul's integrity.
She's held an infant, an old man, as by comparison the dark grew
solid around them, finally changing to earth.
The soul's like all matter:
why would it stay intact, stay faithful to its one form,
when it could be free?