Сломанные пальцы скользят по роялю,
Перебирая клавиши, они давно забыли, какую песню играют.
Хрупкие пальцы, мотаны-перемотаны,
В кровавом гипсе. Когда ещё были замотаны,
Остатки на незажившей коже.
Только молиться, чтобы закончить.
Боже!..
Тонкие пальцы иголками исколоты,
Отравленными ядом земли холода.
Биты кувалдой в могиле зарытой
С засохшей кровью,
Увы, не обмытой.
Раздирают клавиши от чужой воли,
Извлекают музыку, что страшнее боли.
И хрустнула кость,
И снова,
И снова.
Но ноты, увы, ещё не готовы.
На огонёк заглянул один лишь гость.
И под его взглядом ломается кость…
Тает воск, рояль покрывая,
А ещё аккорд. И нет конца и края!
Бьются пальцы, вырывая суставы,
Но есть и пострашнее, чем эти раны.
Оторваться от клавиш пока невозможно,
Доиграть до конца по неписанным нотам –
Сложно…
Под давящим взглядом выпускать из рояля
Эту страшную песню, пальцы сбивая,
Грубой кожей мучать клавиши,
Сломанные пальцы из огня пылающего.
Рояль – страшная выдумка кого-то желающего.
Потом и страхом, землёю гнилой,
Казалось, ведь забыли, что такое боль.
Боже…
Молятся?
Но доиграть нельзя с помощью.