Ой, Настасья в рёв – год уже вдова -
Больше нет навек былой радости,
Пусть она семью тянет всю сама,
Но придет нужда – ой, замаются.
И Танюшка – дочь, нравом вся в отца,
Привечала мать, но не ласкова,
Полюбились ей шибко так шелка -
Вышивала гладь ниткою разною.
Вырастала вверх, мерила убор,
Кой в шкатулку лёг сдавна в тятину -
По размеру был он ей до сих пор,
А другим казался обманным он.
Да не к барину иль другим парням
Не пришла она в дом хозяйкою,
И размер не тот – руки в кровь до ран
От шкатулки той – кто позарился.
Худо жадным слыть, душным тоже - грех,
Прославляющим вседозволенность -
Не стелить с таким мягкую постель,
Если луч пред сном согрел солнечный.
Оттого не жить павой средь чужих
И роднёй свой быть забытою,
Суждено весь век вековать без них,
У звезды двойник – даже выше он.
Худо жадным слыть, душным тоже – грех – дУшным (от. «дУшной» у П. Бажова) -
с резким запахом, сильно пахнущий; также неприятный, невыносимый человек (вариант – душный).
18.02.2023 г./Стихотворение по сказке
П.П. Бажова «Малахитовая шкатулка» в продолжение темы:
«Худому с ней встретиться – горе и доброму радости мало»
(сказано о Хозяйке Медной горы)/Иллюстрация из личного фотоархива