Как-то высокое общество Знаков Препинания в своём синтаксическом клубе злословили о Точке.
- Фи! – воскликнул Восклицательный Знак, - мелочь пузатая, проста как репа, а всё в родственники напрашивается!
- Найдется ли кто из нашего избранного общества возразить этому? – спросил Вопросительный Знак.
- Нет, нет, не найдётся - ответило двоеточие, - я, к примеру, всегда открываю суть сказанного, а она только одно и знает, что молча стоять в конце предложения.
- Да, да, - согласилась с ней Многоточие, - вот, я заставляю людей задуматься, бужу, так сказать, фантазии, мечты... а разве она способна на это?
- Да какая же она родственница? – фыркнули Запятая, да Точка с запятой - посмотрите, как мы по-великосветски изящны, а она кругла как горох с огородной грядки!
- Вот, и нас взять, - сказали кавычки, - какие мы с ней родичи - мы вольные птицы – можем парить над строкой, а ей, бескрылой, никогда не подняться до наших высот.
Скобки промолчали, но всем видом показали, что не одобряют и сожалеют о таком недостойном поведении Точки.
Только Тире возразило: «Многоуважаемое общество, много я повидало на своём веку. Стояло и перед гениальными высказываниями, и перед откровенной чушью. Потому скажу, что негоже третировать того, кто ростом мал, да и на вид вроде как неказист».
Но Тире уже никто не слушал!
- Хватит препинаться! – воскликнул Восклицательный Знак, - ставим вопрос на голосование!
- Кто за то, чтобы Точка больше не появлялась среди нас и не позорила наше благородное общество? – поставил вопрос ребром Вопросительный Знак, - кто против? воздержался?
- Принято, - провозгласил Восклицательный знак, — при одном воздержавшемся!
И высочайший ареопаг вынес свой вердикт: «Изгнать Точку из благородного сонма Знаков Препинания!»
- Свобода, свобода! Воля вольная! Мы теперь ничем и никем не ограничены! Нет больше диктата этой деревенщины Точки! – ликовало многоуважаемое общество.
Настала полная счастья жизнь, неомрачённая присутствием неблагородной Точки.
Под бурные аплодисменты, фейерверки, плеск шампанского произнесены полные воодушевления речи на банкетах по поводу выпуска первого фолианта без низкосословной Точки.
Потом речи как-то поутихли, фейерверки погасли, от оваций болели мозоли на ладонях, да и кушать высокому обществу захотелось.
А фолианты дальше первой страницы не читают, потому как уже на ней, как в доме Облонских, всё смешалось. Книги не раскупают, денюжку не плотют. Какая уж тут свобода, коли кушать нечего!
P.S. Я - рядовой читатель, неприхотливый, непривередливый, а в последнее время и выпусками хорошей Литературы не обласканный, но признаюсь, что тяжкий это труд читать белиберду.