2018-2019г.
Сумерки медленно опускались, обволакивая все предметы интерьера и растворяя их в себе. Мои глаза постепенно привыкали к нахлобучивающей темноте, но, в отличие от сопящих за стенкой родных, спать всё ещё не хотелось.
Чтобы не оглохнуть от давящей тишины, я вслушивалась в их дружное сопение с надеждой на такой же визит Морфея - ко мне, и нашу дальнейшую с родными синхронность.
Но пришёл ... не он ...
Тьма... Ещё никогда она не была такой густой и пугающей.
Казалось, можно было резать её, как пудинг, на части.
Я лежала, уставившись куда-то вглубь этого самого пудинга, пытаясь по-прежнему улавливать звуки сопений, как вдруг услышала другие, едва уловимые.
Что-то или кто-то приближался сквозь эту субстанцию ...
Тихим шорохом он спустился по стенам почти векового дома, прошёл под кое-где отклеившимися обоями, и направился прямо ко мне.
Пульс в ушах заметно участился. Слышно стало, как невидимый насос вначале тяжело издал своё «пуфффф ... пуфффф ... пуффффф...», а затем, всё ускоряясь, перешёл на «таххх ... таххх ... тахххх ...».
В кромешной тьме я заметила приближающиеся два рыжих огонька.
А вскоре - ощутила «его» дыхание на себе.
И когда, жадно втягивая своими ноздрями мой запах, его янтарные глаза уставились прямо на меня, насос перешёл на самое короткое своё «та!..та!..та!..та!..та!».
Ещё мгновение, и мои барабанные перепонки не выдержали бы такого напора.
Тело вдруг стало непослушным, меня парализовал ужас.
Неимоверным усилием воли я напряглась, и выдавила из себя истошное "Мааааамааааа!!!»
Мысли судорожно метались в воспалённом от страха мозгу.
Ну что же она меня не слышит? Я ведь так громко кричала... Мамочки, как мне страшно!!! Я не хочу быть его! Господи, помоги мне!!! Что мне делать? Чего он боится? Чего?! Креста? ... Да ... Креста!
Пока он обнюхивал меня с довольным оскалом, приближаясь почти вплотную к лицу и полыхая двумя огоньками глаз, мои зубы лязгали в самом натуральном смысле этого слова.
Мне ещё никогда не было так страшно.
Я вдруг вспомнила о своём деревянном крестике, который ношу на обычной чёрной нитке. И в отчаянии рванула его с себя.
В руках очутились две его деревянные палочки. Сложив их крестом прямо перед собой и продолжая лязгать, я неистово запричитала взахлёб: « Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли…»
Когда рыжие огоньки исчезли, снова позвала «маааааам!»
В комнате уже не было так темно, и я заметила, как её белая ночнушка вошла и села на краю кровати.
- Ну что ты? Приснилось что-то?
- Я не спала, мам.
P.S.
Тогда он научил меня молиться.
И больше я его не боялась.
Ни его, ни упырей, ни хвостатых, ни рогатых.
А после очищения – облачилась постепенно в доспехи Бога.
Которые ему не пробить.
Ибо я молитвой одеваюсь, а Крестом – укрываюсь.