Одиннадцать свечей уже сгорели
и от двенадцатой осталась половина,
уж полночь близится, во тьме ветра запели,
печали накатили, как лавина,
и вот пробило, бесы налетели,
со стен вдруг тени руки тянут длинно,
вот-вот задушат, мыслям трудно течь,
вот-вот мне нечистые иссушат,
для этого, как вереск, бросят в печь,
да, очень скоро бросят в печь, как ветошь,
на сердце мрак, мне не забыться сном,
о чём пророчит чёрный ворон с веток
березы, что склонилось за окном?
На голых ветках снег лежит так тонко,
берёза искривила рот дуплом,
какое зло укрылось за углом? -
как сердцу жарко, сумрачно и топко,
берёза, что бормочет, что пророчит,
о чём вновь хочет нас предупредить,
ах, что нам делать и за кем следить? -
хохочет бес, а ветер, словно кочет,
во мраке квохчет, начал он чудить,
чей голосок зенит во мраке тонко,
какая боль стучится мне в висок? -
нечистые нахально лезут в окна,
уж лязг железа, а не голосок,
я буду скошен, словно колосок,
нет места чуду, мчится грусти конка,
ах, отчего мне нынче не до сна,
где тишина? - во мраке, как иконка,
висит одна печальная луна...
И входит гость ко мне походкой тяжкой,
снимает голову и вешает на гвоздь,
в одежде чёрной, на боку со фляжкой
без головы за стол садится гость,
он льёт вино, оно горит кроваво,
"друг, выпьем, право" -
гость мне говорит,
ветра во мраке закричали: "браво",
вино кроваво - сумрачно горит,
слова, как будто тяжкие каменья,
роняет чёрный, безголовый гость...
Я совершаю крёстное знаменье
и нет его, луна, как будто кость,
висит одна, обглодана во мраке
и изливает неземную злость,
вновь где-то ветры воют, как собаки...