клоуны, всадницы, акробаты
самовольно обосновались
в моих фантазиях и мыслях:
их ужимки и размалеванные лица
трогают меня всегда до слез,
манят за горизонт,
соблазняя пестрыми костюмами и гримом.
Я, мысленно,
догадываюсь об их человеческих странностях,
о том как их обнимает радуга
нежным жестом потерянного ребенка,
одаренного
воображением, но бессильного
изменить ход событий
во все более чуждом мире.