Un ancien mineur, un prol;taire conscient et sympathique aux bolcheviks, vous souhaite la bienvenue.
ПИСЬМО ШАХТЁРОВ ДОНБАССА ГОСУДАРЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ,
Шахтёры Донбасса Президенту Российской федерации привет!
Божею милостью, мы, твои верноподданные, достопочтенный владыка, шахтёры Донбасса, не имея возможности погутарить с тобой tet – a – tet из-за твоей большой занятости ( да и у нас забот полный рот) решили написать тебе говорящее бумагу.
ПРОДОЛЖЕНИЕ. ЧАСТЬ №.6
Ведь всякий, кто станет главою государства, приобретает вечную славу, будь она хороша или дурна. Однако государю надо стремиться к доброй славе, которая достигается не статуями и. изображениями, а добродетелями и заслугами. Ведь и дурные правители делают иногда похвальные дела, но сердечную благодарность от народа заслуживают только наилучшие правители.
Нельзя в достаточной мере выразить свою любовь к хорошему государю иначе, как возненавидев дурного.
Мы, шахтёры Донбасса, очень скупые на похвалы, а больше склонны порицать государей. Ибо мы не умеем притворяться. Ведь притворство более содействует измышлению, чем правдивость, рабство больше, нежели свобода, и страх больше, чем любовь. Мы завидуем нравственному благородству, но гораздо больше тому, что его прославляют, и не судим вкривь и вкось только о добрых делах, укрытых молчанием и мраком. Слава должна прийти сама, её нечего искать, а если случайно она не придёт, то поступок, заслуживший славу, всё равно останется прекрасным. И мы, шахтёры Донбасса, относимся с уважением к государю с высокой душой, которая прислушивается не гулу похвал, к голосу собственной совести, которая ищет награды за верный поступок не людских толках, а в самом поступке. Благодаря тому, что нам позволено говорить и хорошее, и плохое, мы больше порицаем правителей, и сдержаннее на похвалы им, но это для того, чтобы предостерегать 'будущих, что нет такого места, ни такого времени, где тени осквернённых убийствами государей могли бы найти покой от проклятий потомков. И пусть помнят все, что в этом именно оказываются наивысшие похвалы безупречному государю, если при нём порицаются дурные, ибо если последующие правители молчат об этом, то это доказывает, что и они поступают также, как и их предшественники. И не надо огорчаться на наши порицания и скупые похвалы, и не принимать их. Ведь не принимать никаких почестей есть признак гордыни, а принимать незначительные есть признак, скромности. Ибо мы считаем, почетнее всяких титулов то, что имя. государя запечатлено не на столбах и на. мраморных плитах, а в доброй памяти. грядущих поколений. И. не надо бояться, что наши слова, выйдут в. народ и будут сохранены для потомства. Ведь это послужит всем на пользу и будет соответствовать достоинству государства. Прежде всего, чтобы весь мир был призван в свидетели уважения подданных к государю, затем, чтобы стало общеизвестно, что подданные имеют смелость судить о хороших и дурных государях не только после их смерти. Пусть государи учатся различать искренние и притворные выражения почтения, чтобы идя по пути доброй славы не сбиться с него, не устраняя лесть, ни в коей мере не восстанавливать её.
Можно воздавать хвалу государю по воле сердца, а можно – из страха. Ко многому принуждает страх, но всегда видно, что такие слова похвалы вынуждены у людей против их воли. Слова людей, вызванные беспокойством, всегда звучат иначе, чем слова людей в безопасности. Это нельзя скрыть никаким притворством. Люди в горести подбирают одни слова, в радости - другие, но даже если бы произносились слова одинаковые, они всё же звучали: бы по-разному.
И никогда не надо бояться и негодовать, владыка, когда о тебя говорят плохо. О человеке, облечённого полнотой власти, говорят плохо только тогда, если он грязен и низок, плохо, если власть испытывает свою силу на оскорблениях, плохо, если почтение приобретается ужасом; любовью гораздо скорее, чем страхом добьёшься ты, чего хочешь. Ведь, когда ты уйдёшь, страх исчезнет, а любовь останется, и как он превращается в ненависть, так она превращается в почтение.
Общеизвестно с давних пор, что от страха нет спасения, потому что дурной государь боится каждого, кто лучше его, видя в нём своего приемника, ему приходиться бояться всех без исключения, и даже собственной охраны, ибо никто не может выведать тайные помыслы. Да и постыдно для государя желание выведывать то, что говорят о нём его подданные. Ведь если бы хорошие государи также стремились к этому, как и, дурные, то сколько бы ты услыхал повсюду восторженных отзывов о себе, сколько радости и удивления. Однако любовь и. ненависть всегда ходят рядом, если; вообще противоположные чувства, как любовь и ненависть, то и они имеют: то сходство между собой, что народ с особенной сдержанностью любит хороших государей, где с наибольшей свободой ненавидит дурных.
. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ,