О, как ты сострадал моей тоске,
отсутствие любви в себе лелея,
что не заметил — в сумраке аллеи
я попросту гуляла. Да, ни с кем.
Ну разве что с дождём. Неутомим,
он рядом шёл, держа меня под локоть.
И шум воды, бегущей к водостоку,
тебе помстился голосом моим.
Но лишь во мне, не около, не над,
мой голос жил, ликуя ли, рыдая.
Звучал немой мой персональный ад.
Судьба. Не злая. Просто вот такая.
И я молчала. Но не о тебе.
О том, что знала или где бывала,
о проигрышах, о цене побед,
о смерти, о любви. Не так уж мало
несло в себе молчание моё.
Тебя бесила рифмоплётка-бездарь.
Но синевой, как море без краёв,
мой взгляд манил, а в нём... такая бездна:
"Мы все – да, да! – когда-нибудь умрём" –
я знаю и молчу, тебя жалея.
И вместо низвержения в Мальстрём,
хожу гулять по сумрачным аллеям.
Одним стихам дано меня понять.
Молчанье обратилось рифмованьем.
Плести слова, не дай Бог, перестань я,
останется ли что-то от меня?