Он знал, что после смерти нет
Ни рая и ни ада.
Что разговоры про тот свет -
Обманщиков бравада.
Не будет жизни после тьмы,
И вечных снов отнюдь.
Лишь горький плачь его семьи...
И тот на пять минут.
Он знал, что не увидит мир
С небес пустых, холодных...
Что чудотворный элексир
Не исцеляет мёртвых.
И всё ж решился на тот шаг,
Ведущий к краю бездны.
И преступил порог во мрак,
В надежде, что исчезнет.
Но сердце дважды воскресив,
Воскликнул врач на скорой:
"Есть пульс, дыхание... Он жив!
Не будет, мальчик, горя!"
Но горе было в том как раз,
Что он в живых остался,
Что свет навеки не угас
И с ним не попрощался.
В палате вновь чернели стены,
В окне огни мерцали.
Но вдоль изрезанные вены
Никак не заживали.
И слёзы горькие текли
Из покрасневших глаз.
Он говорил себе: "Засни!
Уж поздний больно час..."
А через койку от него
Лежал седой старик.
Он закрывал лицо рукой,
Сдержать стараясь крик.
- Что стало с Вами? Я могу
Хоть как-нибудь помочь?
- Дай слово, мальчик, старику,
Терпеть уже невмочь.
Послушай о судьбе моей,
Подумай неспеша.
Прошло уже вот триста дней,
Как умерла жена.
Я беззаветно был влюблён
В неё с тех юных лет...
Когда был с нею обручён,
Теплом её согрет.
Меня манил тот томный взгляд
Её горящих глаз,
Волос цветочный аромат...
Будь проклят же тот час!
Когда её последний вздох
Был растворён в ночи.
С тех пор я стал уж очень плох,
Мне говорят врачи:
"Ты жив, бедняга, до сих пор
По Божьей только воле.
Это отнюдь не приговор,
Но ты душевно болен".
По божьей воле и живу,
Считая дни в разлуке.
И жду, когда ж и я умру...
В глубокой этой муке.
Ты, мальчик, молод и красив.
Не время тебе, слышишь?
Живи и будь скорей счастлив!
Цени, что всё же дышишь.
И парень голову склонил
В глубоком сожалении.
Старик вдруг веру возродил
В его воображении.
Когда нам плохо, видим мы ,
Как солнце вдруг заходит.
Но после холода зимы
Всегда весна приходит.