Я был судьёй и палачом,
В металл холодный заточён
Прибитой в грудь стальной кирасой.
И, духам дав обет молчания,
Поклявшись рыцарским мечом,
Стал членом ложи "Амальгамы"
Меж двухсторонней тьмой стеклянной,
Отлитой в сполохе закатном
Луной кровавой от муската,
Прокисшего в подвалах замка
Забытой богом Трансильвании...
Когда-то юношей беспечным
С наивным взглядом в бесконечность
Я плыл по жизни праздной щепкой,
Любуясь приоткрытой бездной
Двух параллельных отражений:
Бегущих по небу созвездий
Во снах, до одури волшебных,
Где нет законов притяжения
И нет понятия мгновений,
Что могут растянуться в вечность
Узором кратных повторений.
Связав два мира в сюр полнейший,
Закрыв глаза, гулял над бездной:
То невидимкой плыл сквозь время,
То рассыпался в отражениях
На сотни душ, фрактал взорвав.
И в жизнь играл, скользя по сцене,
Реальность с вымыслом смешав;
С ума сходил, не зная меры,
И каждый день был днём премьеры,
Когда, взбодрившись рюмкой бренди,
Менял личину в новом теле.
Хромой Судьбой в соблазн введён,
Слепой Фемидой одурачен,
Когда, за хвост поймав удачу,
Решил, что мир лежит у ног,
Что я и вправду - Полубог,
На чудеса имею право...
Меня за шкирку - и в дурдом:
В отдельной заперли палате,
Зелёнкой смазав потный лоб,
Поставив номер шестизначный,
А у дверей бессменный пост.
За что? Зачем? Кому обязан
Такой заботой и вниманием?
И без суда приговорён
Сменить свободу на парашу
С казённой пайкой - три в одном,
Без права с прошлым на свидание!
Кто нагло влез в мою Судьбу,
Порвав узор ажурных нитей,
Что сплёл магистр Трисмегист
Из тени вечной пирамиды,
Когда уснул безносый Сфинкс?
Я был судьёй и палачом,
В металл холодный заточён
И в сны навеки погружён,
Где был почти что Богу равен,
Вне времени в ночи летая...
Но чувством тонким обделён -
Не знал Любви, не знал страданий -
Был глух к сердечным воздыханиям,
От чар страстей заговорён
И в истукана превращён,
Став Сфинксом в собственном сознании.
Теперь лежу, как куль, в больнице,
Под патронажем местной жрицы,
Которой обещал жениться,
Когда был грозным палачом
И правил половиной мира,
Не обсудив свой шаг с врачом,
Всё ждал любовного напитка,
Что раз в сто лет ночами снится,
Когда прелестная сестричка
Мне вспрыснет морфий перед сном,
И я отвечу ей улыбкой.