(Рецензия на теорию ограниченности Вселенной).
КОСМОС.
Хочу успеть на склоне долгих лет
Ещё один большой развить сюжет.
Давно уже моя пыталась лира
Понять умом строенье космомира.
От взглядов Птолемея до Бруно
Известны их теории давно.
Но вот пришёл лихой двадцатый век,
Окреп в своих познаньях человек,
И смелостью научного прорыва
Создал теорию Большого Взрыва.
Большой восторг объял тогда учёных,
Да и легко понять теперь нам оных,
Ведь после стольких долгих разговоров,
Дискуссий, драк и очень долгих споров,
Казалось, что нашли вдруг компромисс,
Но мир в ошибках разных вновь завис.
Ну, как теперь принять сумеет практик,
Что скорость разбегания Галактик
Тем большё, чем длинней их путь от нас?
Должно ведь быть наоборот как раз.
Что стоит тех учёных хвастовство,
В котором всей Вселенной вещество
Покоилось до взрыва в некой точке?
Ну, как поверить эдакой примочке?
Ведь точка эта – мизерная зона—
Намного меньше, будто, электрона.
А что вокруг той мнимой точки было,
И что Вселенную туда сдавило?
Какая сила там её держала,
И почему тиски свои разжала?
И где такая силища взялась,
Что б точка эта мигом взорвалась?
Видать, теория нас зА нос водит,
А вот ответов так и не находит.
Но это всё будило мысль людей –
Пришла пора для новых сверхидей.
Не мог застой так долго в мире длиться
И новое должно было родиться.
Оно пришло, и я к нему привык,
Его создатель – мой земляк Индык.
Он новое строение Вселенной
Создал своей работой вдохновенной.
Теорию я вкратце изложу,
Достоинства и слабость покажу.
Придётся, правда, тут покувыркаться,
А как иначе в этом разобраться?
Тут некогда над рифмами зевать,
В стихи пришлось науку одевать.
Начну с простого, кажется, посыла:
Есть гравитация, а значит – сила.
Её законам всё подчинено.
Известно, например, уже давно:
Луну вокруг Земли та сила водит,
Земля вкруг Солнца путь себе находит,
А солнце вкруг Галактики летит …
И вот какой родился аппетит.
Коль для таких систем закон – без сбоя,
То для Галактик почему другое?
А значит и Галактики прилежно
Вокруг чего – то мчатся неизбежно.
Вокруг чего? Об этом ниже сказ.
Итак, продолжу начатый рассказ.
А дальше было чудо, озаренье,
То редкое для автора везенье,
Когда ему вдруг очевидно то,
Чего ещё не может знать никто.
Индык решил, что в центре у Вселенной
В космической структуре неизменной
Есть мощной гравитации ядро,
В котором вечно полое нутро.
Вся масса в тонкой оболочке сферы,
А массе той совсем земной нет меры.
Вокруг той полой сферы постоянно
Галактики летают неустанно.
Летят они – за мыслью тут следите –
По квазиэллипсной орбите.
Я лишь в начале долгого пути,
Но хочется уж дух перевести.
А дальше, как назло, ещё трудней,
Поскольку там и мысли поумней.
И вот одна нелёгкая из них,
Попробую впихнуть её в свой стих.
А речь о том, откуда эта масса
В ядре Вселенной, и какого класса?
Быть может, виртуальная она,
И чем, коль существует, создана?
Там масса обретается реально,
Весь механизм отлажен идеально,
А что б понять, что массу создаёт,
Вернёмся в квазиэллипсный полёт.
У эллипса два фокуса – известно,
В одном – то и сидит ядро чудесно.
Там центр ядра, а сфера так проходит,
Что до границы эллипса доходит.
Короче: все Галактики Вселенной,
Коснувшись оболочки той нетленной,
Уходят от неё в далёкий путь,
Но повернут назад когда – нибудь.
К пути возвратному поздней вернёмся,
Но прежде оболочкою займёмся.
Итак, Галактики касаются орбитой
Вот этой оболочки кем – то свитой,
И в этом – то, заметьте, весь секрет,
На многое пролить способный свет.
Галактик миллиарды во Вселенной,
И эдакой компашкой здоровенной
Вселенную утюжат испокон,
Слетаясь и к ядру со всех сторон.
Одни к ядру, другие – от него,
Так много их, что не сказать всего.
Но важно, что всегда, в любое время
Плывёт их многочисленное племя
По самой оболочке вдоль ядра.
Добрались мы до истины. Ура!
Они и составляют постоянно
Всю массу оболочки, как ни странно.
Когда одни из этих мест уйдут,
На их места другие тут как тут.
Вот так образовался центр Вселенной
С реальной массой вечно неизменной.
Ещё не всё, продолжим долгий путь,
В дальнейшем тоже есть и смысл и суть…
Скользя по квазиэллипсной орбите,-
Надеюсь, что за мыслью вы следите, -
Галактики дойдут до апогея,
Преодолеть зов центра не умея,
И на краю Вселенной где – нибудь,
Спеша на зов, свернут в обратный путь.
Пройдут над ними годы световые,
Галактики, пока ещё живые,
Дойдут до перигея оболочки –
Поистине дойдут до самой точки.
Отвечу я, конечно, за слова –
Другим пока забита голова.
Поведую об этой точке ниже,
Где мыслей будет чуточку пожиже,
Но прежде я продолжу мысль одну
И вместе с автором слегка « загну».
Из апогеев всех Галактик мира
Вселенского незримого эфира
Давно когда-то сфера создана
И как – то слишком смело названа
Границею Вселенной нашей с вами
(О смелости идей судите сами).
Так автор в новой книге утверждал
И доказательство в расчётах дал.
А сразу за границами Вселенной –
Народами в веках благословенной –
Ни времени и ни пространства нет.
Таков суровый автора запрет.
Вселенная сама в себя замкнулась
И временем, как в кокон, завернулась.
Ни к нам, ни нам не выйти, хоть умри!
Посмотрим, что же у неё внутри.
Типичную Галактику, к примеру,
Возьмём, дабы понять её карьеру.
Несясь по квазиэллипсной орбите,
К ядру от апогея, что в зените,
Находится Галактика в раю,
Хоть сотни миллиардов лет в строю.
Здесь юность, молодость её проходят
И старость здесь Галактики находят.
Вся жизнь ей только здесь судьбой дана,
Как бабочка к огню, летит она.
Но сила притяженья всё мощнее
И скорость возрастает всё сильнее.
Дойдя до оболочки огневой,
Где скорость возрастёт до световой,
Галактика врезается по уши
В такие ж галактические туши.
Там в плазму превращается она.
Закон природы – не её вина.
И длится этот плазменный омлет
Мильоны беспросветных долгих лет.
Так смерть к любой Галактике приходит.
Иной она от этих мест уходит.
Других Галактик прихватив куски,
Рассыпится она на волоски.
Разрушившись на мелкие частицы,
Точнее на корпускулы – сестрицы,
Уныло к апогею поплывёт,
Инерция её туда зовёт.
И снова миллиарды лет движенья,
Неспешного, но всё же торможенья,
Где плазма, остывая до нуля,
В Галактик создающие поля
На апогей разбитая приходит
И новой жизни цикл она заводит.
За три – то с лишним миллиарда лет
Создать любой космический сюжет,
Конечно, может Матушка – природа,
Подходит ей вся здешняя погода.
Вот столько лет здесь снова создаётся
Всё то, что от Галактик остаётся.
Не сразу, постепенно всякий раз,
Появится сначала звёздный газ,
Затем и облака начнут сгущаться,
Спеша с несчастным прошлым распрощаться.
Не станем, впрочем, Матушке мешать
Таинственное чудо совершать.
Она докончит начатое дело
И звёзды в нужный срок зажжёт умело.
Затем системы сотворит и вот
Галактика уходит в поворот.
И снова ей, молодке, разгоняться,
Расти, цвести, стареть и изменяться.
Так на судьбе Галактики одной
Поймём судьбу Галактики родной.
Она ещё, конечно, молодая
И, комплексом пока что не страдая,
Проделала всего лишь треть пути,
Ещё родной ей о - го – го идти.
Итак, я вкратце изложил идею.
Не всё понятно? Ну, уж как умею.
Теперь слегка всё это обобщим,
Короткий вывод здесь необходим:
Вселенная огромна, но конечна,
И жизнь любой структуры в ней не вечна,
А вечна лишь Вселенная сама.
Понять такое хватит ли ума?
Тем более, что, как сулил запрет,
За ней пространства никакого нет.
И не было в ней взрыва никакого,
Ни малого, простите, ни большого.
Вот тут мы остановимся на миг,
Поскольку важной точки я достиг
Из наблюдений практика известно,
Что как – то удивительно чудесно
Разбег всех видимых в прибор Галактик,
Как утверждал всё тот же умный практик,
Исходит из единой точки мира.
Вот так наука создала кумира:
Раз из единой точки – значит Взрыв.
Пора уж вскрыть научный сей нарыв.
А объясненье в том, конечно, было,
Что всё от оболочки исходило.
Галактики, покинув оболочку,
Как будто покидали в центре точку.
Вот так был главный козырь Взрыва бит
И миф о Взрыве с лёгкостью разбит.
Идеи Индыка мне симпатичны,
Они внезапны, искренны, практичны,
Почти любой запутанный вопрос
Они, решив, пускают под откос.
На этом я кончаю пропаганду
И отправляю всякую команду
С терпеньем книгу Индыка прочесть,
На многое ответы в книге есть.
А дальше я прошу тех удалиться,
Кто личным мненьем хочет насладиться,
Поскольку я за критику берусь,
Не все согласны будут, я боюсь.
Иссякло у рассказчика терпенье,
И у меня есть собственное мненье.
Вот первый мой немаленький упрёк,
Хоть я от космоса совсем далёк:
Галактики, что пекло покидают,
Летят навстречу тем, что подлетают.
Так почему же наши астрономы,
В трудах неутомимые, как гномы,
Не видят столько кропотливых лет
Смещений в спектрах в тот частотный цвет,
Который фиолетовым зовётся
И лишь в движеньях встречных создаётся?
Так Доплер нам в частотах завещал
И этот факт меня теперь смущал.
Смущал не Доплер, не смещений цвет,
А что его во встречных курсах нет.
Здесь автор книги ловко увернулся,
Но думаю, что первый раз споткнулся.
Напомню, что слетая с оболочки,
С такой вот в космосе кошмарной точки,
Галактики корпускулами стали
И вот что дальше в книге мы читали:
Корпускулы, как это ни обидно,
Обычной оптикой совсем не видно.
Поэтому – то и смещенья нет –
Таким был хитрый автора ответ.
Корпускулы, как книга замечает,
Все в плазме, ну, а плазма излучает.
Так как же плазму может быть не видно?
Нет, что – то тут совсем не очевидно.
А как с такой вот непоняткой быть –
Никак я не хочу о ней забыть –
Уж если мы несёмся к оболочке,
То встречно мчат другие к той же точке,
С другой от оболочки стороны.
Так почему ж смещенья не видны?
И тут подкрался хитренький ответ:
А может встречного движенья нет?
Но без него гипотеза страдает,
А если честно – просто увядает.
Не буду даже делать передышку,
Зажгу ещё критическую вспышку.
Тот факт, что у Вселенной есть предел,
Меня в душе особенно задел.
Попробую и в этом разобраться,
И, может быть, до истины добраться.
Так что там за пределом, пустота?
Иль рая неземная красота?
А , впрочем, я не стану торопиться
И над неточным выводом глумиться.
Начну с того, что сферу созидают
Орбиты тех, что сферу покидают,
Уйдя от апогея в долгий путь
И вновь придя сюда когда – нибудь.
Известно это, я лишь вспоминаю,
Но вот чего я здесь не понимаю.
Как могут все Галактики, что есть,
На сферу ( на одну!) орбитой сесть?
Галактики ведь разные по массе –
Известно это и в десятом классе –
Конечно, те из них, что с большей массой,
От центра дальше отлетают трассой,
А мелкие не смеют и хотеть
До сферы пограничной долететь.
Не может быть для всех единой сферы,
Коль у Галактик разные размеры.
И разве массу знаем мы для всех,
Что б рассчитать орбиту без помех?
А вдруг вдали такие обитают,
Что большей массой всё же обладают?
Для них всё тот же действует закон,
Он их легко отправит за кордон,
За мнимую вселенскую границу –
Так вечность протянула мне десницу.
Но если можно выйти без труда,
Так, значит, братцы, просто есть куда,
И, значит, не закончилось пространство.
Я вновь вернул ему его гражданство.
Тут скептик поспешит затеять спор:
« Ну, что за детский -- скажет – разговор
Делить ещё живого мишки шкуру!
Поймай сначала дикую натуру.»
А мне совсем не нужно, например,
Искать в Галактиках такой размер,
Что вынесет за мнимую границу
И этим опровергнет небылицу,
Что за Вселенною пространства нет.
Для скептика есть и другой ответ:
Галактика, уйдя от оболочки,
Несёт с собой пленённые кусочки
Других Галактик, в пекле прихватив,
Известен этот подленький мотив.
Так кто сумеет точно подсчитать,
Какой Галактика там может стать?
Придёт туда, быть может, не атлантом,
А вот уйти сумеет сверхгигантом.
Всё то, что я теперь придумать мог,
В природе есть давно, она ведь – бог.
Пожалуй, лишь «Пока» сказать осталось.
Простят ли, что гипотезе досталось?
Быть может, в чём – то был я и не прав,
Но вот не смог унять свой пылкий нрав.
И более того: ещё посмею
Слегка продолжить Индыка идею.
Вселенная не сирота в пространстве,
Она в своём космическом убранстве
С такими ж, как она, из года в год
Свершает бесконечный хоровод
В Супервселенной высшего разряда.
Такого я придерживаюсь взгляда.
Она, как и Галактик миллионы,
Рассыпится когда – то в годы оны
На мелкие корпускульные точки,
Слетая с раскалённой оболочки,
И снова возродится в нужный срок,
Закончив на орбите кувырок.
Ну, словом, всё, как у Галактик было:
Однообразно, вечно и уныло.
Увлёкшись, я совсем забыл сказать,
Хоть каждый мог и сам бы увязать,
Что в рассужденьях взял я за основу
И подоил, как дойную корову,
Идею оболочки Индыка –
Годится здесь и впредь наверняка,
Поскольку всей гипотезы в ней соль.
А дальше что? Я расскажу, изволь.
А дальше, как не трудно догадаться,
Супервселенной есть куда податься.
Она, как и других таких же тучи,
Войдёт в Мегагалактику покруче.
И снова, как и раньше, как всегда,
Закружат хоровод свой на года,
И всё, как раньше, с ними повторится.
Всё, что возникло, в прах свой превратится.
В том смысле, что, разрушившись, былое
Когда – то перейдёт в совсем иное.
Продолжив превращений этих путь,
Пожалуй, космоса поймём мы суть:
У всех структур вселенских нет резону
Вдруг изменять всемирному закону.
Всегда структуры низшего порядка
Все до единой входят без остатка
В структуру космоса, что покрупней,
А те – в структуру, что ещё мощней.
И нет тем иерархиям предела,
Пространство ими занято всецело
Во все необозримые края –
Такая вот теория моя.
Простите уж невежду – подлеца,
Ну, нет нигде у космоса конца!
На этом я действительно кончаю
И с радостным волненьем отмечаю,
Что всё, что я сказать себе хотел,
Я терпеливо всё – таки сумел.
Какая ж сила разуму дана,
Коль безграничность космоса видна,
И даже мир любых частиц мельчайших
Понятен стал в открытьях величайших!
Неужто разум в космосе случаен,
А жизни в целом век – увы! – печален,
И никогда, нигде в потоке лет
Не вспыхнет вновь разумной жизни свет!?
Тут два момента выделю в ответе:
Как здорово, что мы живём на свете,
Что мы успели в мире появиться
И чудом этой жизни насладиться!
Не стану дальше разводить кисель,
Зовёт упрямо вдаль мечтаний хмель.
Природа за бесчисленные годы
Слепила всевозможные породы
Инопланетных и земных людей.
Хватает у неё и впредь идей.
И всё, что ум людской представить может,
Природа многократно приумножит.
И даже, что фантастик сотворит,
Природа непременно повторит.
В таком числе смертей и воскрешений
Есть место для любых свершений.
Наш разум как – то связан с мирозданьем
И видит то, что скрыто, подсознаньем.
Я мистики немножко подпустил,
Так никаких же не хватает сил
Терпеть упрёки всяких пессимистов,
А так же всех в науке нигилистов.
Не верить легче, чем душой принять,
Что жизнь, как данность, должен сохранять
Безмолвный космос в череде событий.
В том смысл – вершина всех его развитий.
Простите оптимисту этот грех,
Не для себя старался, а для всех.
Нельзя же в лучший мир совсем не верить
И лишь своей судьбой всё в жизни мерить.
Я многое ещё бы рассказал,
Да надоел, наверно, и устал.
Но помните, что космос обитаем!
На том прощаюсь. Позже поболтаем.
14. 03. 2008 г.
ю ограниченности Вселенной).