СТРЕСС.
Теперь могу сказать я смело,
Что жизнь моя уж отшумела,
И незаметно как-то вдруг
Повергла в чувственный испуг.
А впрочем, жизнь и не шумела,
Могла б, да только не умела.
Я сам ей правила сверстал,
С того и сам бесшумным стал.
А тут ещё и увольненье
В очередное сокращенье.
И хоть я сам просил о том,
А всё же загрустил потом,
Как будто вышел за газетой,
А поезд маленькой ракетой,
Мелькнув огнями, улетел,
А я, отстав, осиротел.
И сразу как-то защемило,
И сердце холодом покрыло.
Ещё бы, ведь полсотни лет
Осталось там, куда запрет
Отныне мне с утра являться.
Тут каждый может растеряться.
Такой душевный неуют
Лишь годы в сердце создают,
Когда волненьем мозг охвачен
И смысл как будто бы утрачен.
Но я и это пережил,
Как груз какой с себя сложил.
А там и думать про работу
Отбил последнюю охоту.
Не то, что друг мой до сих пор,
Он сразу кинулся бы в спор.
- 2 –
К работе он гораздо строже,
Он – трудоголик и моложе.
А я – беспечный шалопай –
Расчётом взял прощальный пай,
И, солнышку подставив носик,
Живу себе, как сытый пёсик.
Ушёл в другое бытиё,
«ИСТОК», пожалуй, не моё.
О нём нисколько не скучаю
И возраста не замечаю.
И странно мне услышать крик:
«Ну, ты куда теперь, старик?»
А я с нестарческой походкой
Любуюсь каждою молодкой,
Ведь дев пленительный магнит
Опять мне сердце шевелит.
Но стыдно как-то в эти леты
Опять слагать о них куплеты.
Я столько уж о них писал!
Неужто что-то не сказал?
Скажу лишь главное, наверно:
Люблю я ЖЕНЩИНУ безмерно,
И вот что стало ясно мне,
Что лучше женщин на земле
Ничто Творцом не замышлялось,
Но жаль, что всё слепым досталось!
Ну что ж, закрою этот файл
И, сделав на прощанье «смайл»,
Сменю излюбленную тему,
Открыв ещё одну дилемму.
Тут вот о чём затею речь:
Здоровье нужно всем беречь,
Но вот, когда нам что-то нужно,
О нём мы забываем дружно.
И вот какой тому пример
Из туристических афер.
- 3 –
В меня вселилась аритмия –
Неизлечимая стихия,
И ТАК вдруг стала колотить!
Ну, где тут с сердцем-то шутить!
Со мной как раз и не шутили –
На «скорой» дважды увозили.
А я собрался в этот год
Без лишних старческих забот
В Нормандию «смотать» круизом,
Но встретился с большим капризом
Весьма солидных докторов:
«Ведь вы, голубчик, не здоров,
И мы в круиз вас не пускаем!»
Вердикт, увы, непререкаем.
А я ну ТАК туда хотел,
Что в думах долго не потел,
Пошёл к знакомой медицине,
К приватной личной берегине,
И справку всё-таки купил.
Закон, конечно, преступил,
Зато какое наслажденье
Почувствовать освобожденье!
Вот так в круиз я и попал.
И вот уж первый день настал.
Слегка в полёте подкрепился,
И в Дюссельдорфе приземлился.
Отель, ресЕпшен, лёгкий шок,
Сгонял в кафе «на посошок»,
Бассейн, где фрау с «киндерАми»
Ныряли в воду вместе с нами.
Прекрасный номер на двоих
И нет соседей никаких,
Поскольку он – мой личный номер,
В котором я чуть-чуть не помер.
А было это дело так:
Я как безудержный чудак
- 4 –
(Не знаю, та ли буква в слове,
Но всё же будьте наготове)
Пошёл по городу скитаться,
Чтоб пищей в номер запасаться.
Вернулся зАтемно в отель,
Готовясь лечь скорей в постель,
И в душ под тёпленькие воды,
Чтоб смыть дорожные невзгоды.
Поел с улыбкой на лице,
Зачем-то вспомнил о Творце,
Ещё не слыша в сердце стуки.
Разлёгся и раскинул руки.
Какая всё же благодать
Лежать вот так и счастья ждать!
А счастье, посудите сами,
В круизе и не за горами.
И настроенье – через край,
Хоть по стаканам разливай.
Тут сердце чаще застучало,
Как будто с полочки упало.
И тут среди мечтаний вдруг
В меня вселяется испуг.
Растёт без видимой причины,
Да что всё на мои седины!
Вон дробью пульс стучит в висках,
Как будто мчусь я на бегах.
И это всё мне так знакомо,
Но здЕсь зачем? Ведь я не дома.
Свезут без спроса и без виз,
Вот тут и кончится круиз.
Но смог от страха отключиться,
И начал яростно лечиться:
ОднУ пилюлю проглотил
Из тех, что дома прихватил,
Послушал – пульс не унимался.
Покрепче дал, чтоб оклемался
- 5 –
И чтоб сломить бунтарский дух,
А сам опять нацелил слух.
Но как я там ни изощрялся,
А к норме пульс не возвращался.
И тут в разгар сердечных мук
Тихонько в дверь раздался стук.
Я крикнул: «Кто!» и как-то сжался,
В ответ повторный стук раздался.
Я снова «Кто там» повторил,
Но, видно, зря слова сорил.
Ни стука больше, ни ответа,
Лишь вечность длилась до рассвета.
И вдруг, как искра, как волна,
Возникла мысль: «Ведь там ОНА,
Та дама древняя с косою,
И ведь пришла она за мною».
И липкий пот, как в страшном сне,
Пополз морозом по спине.
И так я в мистику поверил,
Что больше пульс уже не мерил,
И молча слушал тишину.
Вот кАк теперь я здесь усну?
Но сердце прыгать перестало
И как-то весело вдруг стало.
Видать, во мне хватило сил,
Раз я «красотку» не пустил.
А тихо так, что слышно в Ухе
Как жалобно чихают мухи.
И всё же пульс я усмирил,
Прилёг и сон меня сморил.
А утром радостно проснулся,
Привет всем! Здрасте. Я вернулся.
Не сдюжил, видно, сатана,
Но чую, что была ОНА –
Его приспешница по Аду,
А смерть людская ей в награду.
- 6 –
Но наш любимый организм
Настолько тонкий механизм,
Что эту девку сразу чует
И сам же от неё врачует.
Ну, ладно. Было и прошло.
И что вдруг на меня нашло
Писать в стихе такие страсти –
Потусторонние напасти?
Но странно здесь совсем не то,
Тут вот какое «спортлото»:
Уж год как приступ не случался,
И лишь в круиз он постучался.
Зато потом он весь круиз
Не проявлял мне свой каприз.
А я уж думал: «Всё, подвинься,
А коль не можешь, то «откинься».
Ах, вас коробит этот стиль?
Вы правы – не «салонный штиль».
В нём все жаргонные словечки
Пасутся мирно, как овечки.
И шутки к месту не всегда,
Но это ж вовсе не беда.
Зато застыло настроенье
Того далёкого мгновенья,
Когда всё это лишь писалось
И этим воздухом дышалось!
И вот что, губки прикусив
И глазки долу опустив,
Скажу, смущаясь, виновато:
«Ну, не серчайте так, ребята,
И я вас тоже всех люблю,
Но в споре вам не уступлю.
Не могут быть в стихах запреты,
Любыми могут быть куплеты.
Пусть каждый пишет от себя,
Лишь дух поэзии любя.
- 7 –
Да нЕт, я не ушёл от темы,
Всплывают давние проблемы
Вот с ними-то я и борюсь,
А за концовку не боюсь.
Там всё и так уже понятно:
Вернуться к жизни так приятно!
Ну а подземная среда –
Мне рано, видимо, туда.
20. 11. 16 г.