В чёрной наледи след нечеткий,
След ушедших в безвестность дней.
Там строптивые чувства, шмотки,
Черви в яблоках, грязь теней...
Краски выцвели в стухшей куче,
Запах падали – аж тошнит...
Да, по жизни я гад ползучий,
Но внутри сохранил магнит.
Я берег его как зеницу,
Как отраду на чёрный день.
Он горит ярко-желтой птицей -
Сквозь прогнивший трухлявый пень.
Эх! Его отпущу на небо!
Там свобода, а, может, рай!
Я примерным при жизни не был
И пора уже умирать.
Как бездарно пропито время!
Всё хорошее, пригубя,
Прятал так глубоко в себе я...
Даже от самого себя...