Грубый щелчок — и зажглась сигарета,
Вспыхнул в окне моём траурный свет.
Только не это, нет, только не это,
Только не это, пожалуйста, нет.
Чёрный Пьеро, театральная сволочь,
Я слышу шорох его каблуков.
Чёрным жабо раскрывается полночь
И утекает в шелка рукавов.
Он улыбается страшно и томно,
Мой сладострастный и мрачный двойник,
Водит по шее рукой своей тёмной
И поправляет тугой воротник,
Вязко и трепетно шепчет на ухо,
Вяжет чернильных чулок кружева,
Пишет на стенах с нарочитой скукой,
В чёрный гранит облекая слова.
Чёрные губы застыли в оскале,
В мине, понятной ему одному.
Сумрачный вестник скорбей и печалей,
Чёрный Пьеро, убирайся во тьму.
Бархатом чёрной холодной перчатки
Больше не тронешь ты сердце моё!
Грим его пахнет духами, и сладко
Жуткая песня ползёт мимо нот.
Первый трамвай зазвенел на проспекте,
Чёрный Пьеро растворился в тенях.
Только остался бордовой отметкой
След от когтей на груди у меня.