По роману Майн Рида «Перст судьбы». Часть 9.
Первая часть. Да здравствует Республика (2)
Синдик рыдал. Считал – Лючетта,
Его погибла там уже:
«Её разбойники схватили…
Корвино… в жёны себе взял.
Луиджи к толпе обратился,
И рассказал: что тут, и как.
Что у солдат там из - подноса,
Увести могут хоть кого.
Вот так, мод они охраняют,
И защищают жителей.
Дочь синдика и мою сестру,
Разбойники смогли схватить.
Все выступили с возмущеньем,
И обличали папских слуг.
И согласились помогать все.
В поисках дочки синдика.
Сначала же республиканцы,
«Барышников» схватить желав,
Что уже с гор в село спускались,
Чтобы с ними расправиться.
(Барышниками повстанцы назвали солдат Гвардиоли,
и его самого)
С солдатами, что захватили,
Повстанцы спрятались в домах.
Войско к деревне подходило.
Но в ней засада уж ждала.
Со всех сторон призывать стали,
Чтобы солдаты те сдались.
А Гвардиоли огрызался,
И начал угрожать там всем.
Нот вскоре уже из всех окон,
Дула ружей высунулись.
Солдаты поняли: «В ловушку,
Они попали всё же тут»
И бросили ружья солдаты.
И через несколько минут,
Кричали уже во всё горло:
«Да здравствует Республика!»
«А Гвардиоли расстроенный и обезоруженный был
Помещён в тоже помещение, где ранее сидел Генри»
Похищение.
То волочил уже Корвино,
То нёс Лючетту на руках,
Бежав по горному ущелью,
И за утёс спрятался там.
Товарищей стал поджидать он.
Он помнил, как остался там,
Пленник против четверых его,
Бандитов. Что – схватят его.
«Он велел англичанина взять живым»
Без чувств была уже Лючетта.
Не кричала, не плакала,
Она, очнувшись, понимала:
«Что в полной власти главаря»
Переживала она очень,
За судьбу Генри. Что один,
Был против четверых бандитов,
Но слышав: «Взять того живым».
Зализывал же тот Корвино,
Рану, которую нанёс,
Генри ему в руку при схватке,
Забинтовав ту, подвязал.
Тут эти четверо явились,
Бандитов, упустивших там,
Генри. Что скрылся тогда в гроте,
Они же стали там стрелять.
Решили в этом те сознаться.
А ведь приказ был дан другой.
Теперь главарю их сказали:
«Возможно он нами убит».
Набросился на них Корвино:
И левой рукой стал их бить:
«Скоты, подлецы! Вчетвером вы,
С ребёнком сладить не смогли!»
«Потерять тридцать тысяч!..» - вопил Корвино.
Велел взять девушку, вели чтоб.
И чтобы не сбежала та.
И в путь направились скорее,
Впереди остальных пошёл.
Девушка шла и размышляла,
Что граф с войском не станут там,
Преследовать этих бандитов,
Те также думали о том.
За это время, Генри понял,
Преследовать бессилен он,
Корвино того в одиночку,
В деревню возвратился он.
«И поэтому шли уже спокойно не спеша. Но если
бы знали о судьбе гарнизона в Валь д* Орно, то
поторопились бы»
Вторая часть. По следу.
Призыв Луиджи нашёл отклик,
В сердцах повстанцев. Были там,
Причины две. Одна, конечно,
То – человеколюбие.
Во – вторых, это убежденье:
Разбойничество, ведь вошло,
В систему деспотичного там,
Правления. Что – свергли уж.
Синдик давно уже был тайным,
Сторонником «Республики».
Случайно же прибывший сын там,
На их сторону перешёл.
«И стал республиканцем»
Спешил преследовать бандитов,
Луиджи, чувствами пылав.
Но Росси командир повстанцев,
Действовал разумом всё ж там.
«Бывший офицер неаполитанской армии, и имел
Опыт в преследовании таких разбойников»
Преследовать днём бесполезно,
Решили те в ночь выходить.
Дорогу знали. Указал ту,
Генри, преследовавший тех.
Росси к тем людям обратился:
«Кто может им представить план,
Как лучше в эту ночь нагрянуть,
Чтоб тех бандитов захватить»
Тут человек из толпы вышел,
Услуги свои предложил,
Что им поможет взять бандитов,
И девушку освободить.
Что он прожил три года в шайке.
Томассо - был тот человек.
(Синдика, фермером был бывшим,
Римской тюрьмы он избежал.
(И предпочёл жить с разбойниками. Росси его знал,
Как и многие тут волонтёры)
Прервав приветствия, Томассо,
Времени не хотел терять.
Зная к бандитам тем дорогу,
Повёл отряд Росси вперёд.
«Оставив в деревне отряд, чтоб охранял взятых
в плен папских солдат, Отряд Росси направился к
неаполитанской границе. И его вёл одетый в костюм
бандита проводник Томассо»
Опасный напиток.
И вот за час до полуночи,
Бандит, стоявший на часах,
У горы, у её подножья,
Услышал вдруг вой волка там.
«Трёхкратное завыванье волка – условный знак бандитов»
Бандиты сразу ж по цепочке,
Передавали тот сигнал.
Это главарь прибыл. С ним явно,
Угадывалась женщина.
Следом четыре шли бандита,
В овечьих шкурах. Часовой,
Решил про женщину там эту:
«Корвино – новая жена».
Через час часовой тот снова,
Сигнал знакомый услыхал.
Как в первый раз, шёл из долины,
Со стороны границы там.
(Римской)
Он вспомнил, что ещё там раньше,
Томассо с лагеря ушёл.
И теперь видно возвращался:
«Я думал, с теми ты пришёл»
«И объяснил Томассо, кто до него недавно прошёл в лагерь»
Пожаловался он на холод,
И что не прочь был пропустить,
Розалио, хотя б стаканчик,
Знал - у Томасссо есть с собой.
Томассо подал ему фляжку,
А тот отставив карабин,
К этой фляжке же присосался…
Томасссо же того сбил с ног.
И часовой не мог там крикнуть,
Томассо в рот его вливал,
Вина остатки. И тут сразу ж,
Люди вышли из темноты.
«Они связали часового, который лежал, как чурбан.
После чего Томассо с отрядом стали молча взбираться в гору»
Третья часть. Любовь бандита.
Корвино, с пленницей, со свитой,
Сошли в глубину кратера.
А там дошли и до площадки,
Где охранялись те дома.
Главарь вошёл в своё жилище,
Туда же и Лючетту ввёл:
«Входите синьорина! Ваше,
Будущее будет жильё»
Но девушка не шелохнулась,
Корвино уже силой ту,
Запихнул в комнату: «Прилягте!
Что – ни будь выпить дам сейчас:
«Розалио, или шипучего капри?»
В этот момент там на пороге,
Женщина появилась там.
Необычайной красоты. Но,
Взгляд, угрожающим, той, был.
Это разбойница была там,
Что на Попетту донесла.
Соперница, занять желавшей,
Место с Корвино рядом там.
При виде новобрачной, рухнут,
Надежды её. И она,
Чуть ли не кинулась там зверем,
Чтоб ту Лючетту растерзать.
Корвино же прогнал плутовку.
И испугавшись, та ушла.
А он оправдывался только,
Сказав: «Служанка, мол, моя».
Увещевать начал Корвино,
Лючетту, заставляв её,
Поесть и выпить там чего –то,
Та ж отказалась от всего.
«Что вам от меня нужно?» - спросит,
Она Корвино. Тот сказал:
«А чтобы вы меня любили,
Чтоб сделать вас своей женой!
Церковного брака хотите?
Согласен даже я на то.
Священника сюда доставят,
Скажите мне лишь только, да»
«Лучше смерть. Я скорее умру, чем обесчещу
Дом Торреани» – выкрикнула Лючетта.
Не выдержав, он ей дал сроку,
Аж целый день, чтоб дать ему,
Согласие. Иначе будет,
«Свадьба» и без священника.
Внезапно крик сильный раздался,
От этого вздрогнул главарь.
Подскочив к двери, слушать начал,
Завывание волка шло.
Но завывание шло с юга,
Не с нужной их там стороны:
«Кого недоставало в банде?
Вспомнил – Томассо отпускал.
«Но не могло же быть двух Томассо с юга и севера?»
Вскоре и выстрелы раздались,
Стреляли часовые там.
Разрядив ружья, те кричали:
«Измена! Предали! Лови!..»
Четвёртая часть. Победа.
Действительно – была измена.
Разбойники – схвачены все.
Связаны все. Всех в плен забрали.
Дом главаря был окружён.
«А также хижины разбойников»
Впервые в жизни тот Корвино,
Врасплох захвачен был. И он,
И в первый раз испытал чувство,
Отчаяния… Надо ж так?
Гадать он начал: «Кто? Откуда,
Пришла измена? Почему?»
В первый момент, хотел он драться,
Против нахлынувших врагов.
Но он запер там дверь входную.
И решил защищаться всё ж.
Любой ценой. Но тут он вспомнил,
И о Лючетте. Мысль – пришла.
Хотел огни все потушить он,
Не стал, подумав: «Пусть они
Всё видят в комнате, что будет,
На их глазах происходить»
Решил, что она будет средством,
Его защиты. С улицы ж,
Огонь факелов освещал ту,
В окне, комнату главаря.
Посреди комнаты стояла.
Лючета та, лицом к окну.
А позади неё, Корвино,
Левой рукой её держал.
За талию. А в грудь Лючетты,
Там упиралось остриё,
Кинжала. Правя рука же,
Его на привязи была.
«Которой он умудрялся держать кинжал. А в зубах
его была зажата прядь её волос»
Все наблюдали ту картину,
Через окно. Двое из них,
От ярости, горя большого,
Там обезумели вконец.
(Это - Луиджи Торреани и Генри Гардинг, которые
были пока бессильны что сделать, и если бы не решётка
на окне, они бы давно ворвались бы через окно)
Они услышат громкий голос,
Корвино. Он им говорил,
Целую речь, им угрожая,
Что с девушкой покончит он.
«Что если спутницей не будет,
Его при жизни, значит та,
Так будет ею после смерти!
Ворвётесь – ей вонжу кинжал»
Лицо бандита выражало,
Такую ярость, что все тут,
Поверили, что он исполнит,
Угрозу, что им обещал.
Росси спросил: «Что вы хотите?»
Ковино начал выдвигать,
Свои условия военным,
Зная, на что способны те.
«Что это уже не папские продажные и трусливые
Солдаты»
«Я требую полной свободы,
Для себя, И для моих всех,
Товарищей, дав обещанье,
Нас не преследовать потом».
Многие очень не хотели,
Бандитов этих отпускать.
Лишь Росси, Генри и Луиджи,
Настаивали выпустить.
(Они понимали, другие меры несли угрозу Лючеттте)
«Хорошо! - высказался Росси, -
Выпустите девушку, и,
Мы выпустим вас на свободу,
Отсюда, чтоб убрались вы»
«Но, нет!» - ответил им Корвино, -
Вручить товар без денег. Нет.
Подобных сделок, мы, бандиты,
Не заключаем никогда»
И он велел, чтобы солдаты,
Ушли на северную часть,
Горы, а все его бандиты,
На южную сторону шли.
Девушку принял чтобы Росси,
Он не опасен для него.
С одной рукой он, только левой.
Чтоб Росси честно действовал.
Потребовал Корвино с Росси,
Клятву. И хотел свет тушить,
Чтоб на него там не напали,
С тыла. Спокойней там ему.
Прячась за девушку, Корвино,
К лампе подошел потушить.
В эту минуту дверь открылась,
В комнату женщина вошла.
Дикого вида, и с кинжалом…
К бандиту бросилась она,
И в грудь ему кинжал вонзила,
По рукоятку самую.
Рука, державшая Лючетту,
Разжалась, и Корвино тот,
На пол тяжело рухнул. Она ж,
К окну бросилась поскорей.
Убийца же с тем же кинжалом,
Который был там весь в крови,
Бросилась на вторую жертву,
Была уж под защитой та.
Просунуто через решётку,
Было оружие уже.
Раздались выстрелы из ружей,
Лючетта была спасена.
«А на полу лежало теперь два труппа»
Римская Республика.
1849 год.
На улицах Рима в то время,
Победный раздавался клич:
«Да здравствует Римская наша,
Республика!» - орали все.
В числе ярых энтузиастов,
Луиджи был и Генри там.
А в Лондоне же в это время,
Тайный конгресс уж заседал.
«Из представителей всех царствующих домов
Континента, чтоб найти способ потушить искру
Свободы, что вспыхнула в Италии»
За золото английское там,
Солдаты Франции смогли,
Восстановить владычество вновь,
Папы. Весь деспотизм вернуть.
Через три месяца низвергли,
Республику – не силой там,
Скорей изменой. И Европа,
Приложила руку к тому.
Двое друзей, с отцом Луиджи,
Боролись за Республику.
Но после уже пораженья,
В Италии – папский режим.
Франческо Торреани, отец Луиджи, не мог
Уже оставаться в Италии. Австрийцы завладели
Венецией. И Торреани видел везде врагов родины.
И вскоре океанский пароход уносил всю семью
Торреани к далёким берегам Америки»
Окончание следует.