В предыдущих сериях http://stihi.ru/2023/03/14/3410
Коллаж в полном размере http://stihi.ru/pics/2023/03/24/6853.jpg?3668
Первый рабочий день прошёл примерно так: "...Вы можете не повторять "искусство не терпит спешки?!" - сказала гневно Оливия. Я ответил в том-же тоне: "А ты можешь не двигаться хотя-бы каждые 3 минуты?!". Она требовательно и рьяно ответила: "А вы можете рисовать быстрее?!". Я, едва держа себя в руках, ответил: "Мне нужно время, чтобы нарисовать тебя. Быстрее не выйдет!". Оливия сказала: "Значит вы не такой хороший художник, каким себя кличите!". Я ей ответил: "Оливия, замри пожалуйста. Чем больше будешь не двигаться, тем быстрее я тебя нарисую. И смени свой гневный тон на более спокойный". Оливия разгневалась не на шутку: "Может хватит мной командовать? Вы мне не отец, чтобы говорить мне что делать". Я тоже начал гневаться: "Верно, я тебе не отец, а всего лишь друг, а ты моя гостья и в моём доме ты должна вести себя не как полная дура!". Оливия не сдержалась: "Да пошёл ты, самовлюблённый урод". Я не стал сдерживаться: "Нахальная язва". Оливия ответила: "Убл@#ок затворный!". Я тоже ответил: "Психичка подзаборная!". Она ответила: "Бесхребетная кучка испражнений!".
И вот так первый, второй, третий и четвёртый день. Чтобы не доводить себя до белого каления, я просто выходил из своего дома и успокаивался. Оливия тоже успокаивалась. Но пятый день...он начался также, только в этот день я сдержаться не смог...и ударил её то-ли сильно, то-ли легонькою по лицу. Она была ошеломлена и напала на меня с кулаками со всей злостью(1), поливая меня и мою профессию всякими неприличными и нехорошими словами из своих уст. Я схватил её за руки и обнял, чтобы она и меня не покалечила и погром не устроила. Мне пришлось даже запереть её в чулане на первом этаже, чтобы она успокоилась. Она била дверь чулана ногой и кулаками, но дверь стойко принимала её удары и гнев. Через 2 часа я открыл дверь и обнаружил её лежащей и рыдающей на полу. Я извинился, обнял и помог встать. Она заявила, что ненавидит меня. Я сделал ей чай и, в качестве извинения, заказал пиццу.
ДЕНЬ 6
Работать с Оливией было нелегко - она срывала мою работу каждые 3 минуты. Дело вот в чём: Для того, чтобы я начал рисовать её лицо или фигуру, ей нужно было принять необходимое мне выражение лица и позу, а затем застыть/замереть. В том-то и проблема: Застыть хотя-бы минут на 15 она не могла. То она жалуется на то, что я долго рисую(на что я всегда говорил "искусство не терпит спешки"), то постоянно ёрзала на стуле, жалуясь на неудобство и что у неё рука/нога затекла, то я, мол, требую от неё невозможного, то ещё что-то. Всё это приводило к истерикам и нежеланию дальше работать(2). Доходило даже до сквернословия. Мне пришлось её буквально уговаривать вернутся к работе. Моему терпению можно было только позавидовать.
Для того, чтобы закончить хотя-бы один рисунок, мне всего-то нужно было нарисовать её лицо и фигуру, а фон я рисовал уже без неё. Фантазия-то у меня ого-го! Работали мы с 10:00 утра до 20:00 вечера в рабочие дни. Естественно, я платил ей каждый день 30 долларов. И мы делали перерывы на 20 минут. Во время одного перерыва Оливия умудрилась даже заснуть на диване, да и во время работы тоже. Я брал плед и укрывал её. Кстати о сне: С первого дня Оливия спала в моём доме на диванчики на первом этаже, и я был совершенно не против. Это даже к лучшему: Пусть лучше будет здесь, а то начнёт ночью шляться по улице и творить беспредел. Да, у неё было общежитие, но находиться там ей не хотелось, и я могу её понять - я тоже не любил своё общежитие. В доме Оливия проводила большую часть времени не только в комнате для рисования, но и в гостиной и в бассейне. А ещё читала книги, которых у меня в доме предостаточно. Вообщем, заняться ей было чем.
Конечно, и вне работы с ней жилось нелегко: Какие-то мои вещи она брала без спроса, включая еду из холодильника. Плюс, поскольку она мылась в моём доме, я ей выделил полотенце...и в какой-то момент она начала после душа разгуливать в одном полотенце по моей квартире, даже не волнуясь, что оно может упасть. Я сделал ей замечание, но она и бровью не повела. Она сказала: "А может вы нарисуете меня в одном полотенце?". Я ответил: "Оливия, поднимись на второй этаж и оденься. Твоя одежда уже высохла". "Зануда" - сказала она. Однажды я отдал ей своё полотенце, похожее на халат и с капюшоном впридачу
Поймите меня правильно - я так ослеплён её красотой, что готов на всё, лишь-бы она жила здесь, со мной. Но...вскоре я начал сомневаться в себе: "А правильно-ли я поступил? И зачем я всё это устроил?".
ДЕНЬ 7-35
Разумеется, во время перерыва и работы мы разговаривали. Много разговаривали. Оливия не была разговорчива, но иногда она общалась со мной. Мне нравилось узнавать о ней что-то новое. Да, с ней тяжело было общаться, но зато мне было приятно с кем-то поговорить. О себе она мало что говорила, а вот я о себе рассказывал много. Конечно, мы не всё время только рисовали и болтали. На 9 день Оливия заявила, что ей надоело сидеть в моём доме, словно она какая-та принцесса в башне, а я дракон, который держит её. Я был недоволен, но в чём-то она была права...
Когда нам надоедало сидеть и работать в доме, мы всё бросали и отправлялись гулять в парк Линкольна. Нам там нравилось. Иногда гуляли ближе к вечеру по набережной Даунтауна. Любили посещать кофейни, благо их столько, что можно было и Африку накормить. Не то чтобы я ей что-нибудь покупал или баловал чем-то, но...однажды, на 13 день вроде-бы, на ярмарке я сыграл в дартс и набрал достаточно очков, чтобы мне вручили плюшевого льва. Этого льва я подарил ей. Это был единственный подарок, который я ей подарил. А ещё, на 18-ый день, на свои-же деньги Оливия купила мне пиццу, а перед пиццей мне всегда сложно устоять. Конечно, прохожие поглядывали на нас - иногда нормально, иногда странно. Оливия не любила, когда на неё кто-то глядел...кроме меня. Она не скрывала своё недовольство и выплёскивало его на окружающих. Мне приходилось извиняться перед окружающими за неё.
В другой день я сводил Оливию в Музей Изобразительных Искусств. В музее я пытался объяснить Оливии ценность и смысл каждой картины. Это было нелегко - у неё просто мозг кипел от моих слов. К счастью для меня, ни одну из картин она не оскорбила, а значит не задела мои чувства. Мы также посетили Аквариум Сиэтла и - чего я всегда хотел, но по каким-то причинам не смог воплотить - Музей Поп-Культуры. Оливия не разделяла мою любовь к данному музею, но в этом месте я был по-настоящему счастлив. В доме я научил её пару домашним делам - ну там, игрой на гитаре, починкой смесителя, игрой в шашки, пользоваться духовкой и варить еду...Даже научил пользоваться йо-йо, а в паре мы запустили змея! В какой-то момент, мы всё стали делать вместе. Но когда я пытался о ней что-нибудь узнать, она либо меняла тему, либо просто молчала. А так мы продолжали свою работу...
Наши отношения стали...больше, чем дружескими. Как я понял? Сижу я однажды на диванчике в свой выходной и смотрю один культовый фильм. Оливия тем временем читала книгу на кухне, но решила проверить как у меня дела: "Что смотришь?". Я ответил: ""Лолиту" Стэнли Кубрика. Ох, шикарное кино. Сейчас такого не снимают. Сейчас как раз Куилти будет беседовать с Гумбертом". Оливия спросила: "Это по-роману Нобокова". Я поправил Оливию: "Набоков, Оливия. Да, это по его роману". "Я читала роман. Мне понравилось" - сказала Оливия. Она облокотилась об диван, затем легла и положила свою голову на моё колено. Мне было неудобно. "Скажи, мы чем-то похожи на героев романа? Я Лолита, а ты Гумберт"- сказала Оливия. Мне не понравилось такое сравнение и я хотел отшутиться: "Скорее, я Шарлотта Гейз, мать Лолиты". Оливия рассмеялась так, как, пожалуй, никогда. Ну а чтобы продлить её смех, я начал щекотать её бока. Она начала испытывать массу невольных и нестройных движении, и говорила "прекрати". Через 70 секунд, я прекратил...и вгляделся в её лицо. Её волосы были растрёпаны. Я повёл рукой по её золотистым волосам, а она протянула руку и погладила мои волосы, а затем опустила руку к моим губам. Казалось-бы, мы сейчас поцелуемся, но я прекратил всё это. Я встал и пошёл проветриться, а Оливия осталась лежать на диване.
Как-то раз во время работы Оливия спросила: "Кто та девушка на фотографии в рамке? Ваша бывшая?". Мне не хотелось отвечать на этот вопрос, но я ответил: "Её звали Молли Джонс". Она была таким-же классным художником, как я. Даже лучше". Оливия спросила: "Была?". Я ответил: "Я познакомился с ней в "Музее Изобразительных Искусств. Мне тогда было 10 лет, а ей 12. Мы тогда были детьми и нас обоих привлекла картина "Тайные вечера". Так мы и познакомились, а со временем поняли, что у нас немало общего. Мы вместе выучились на художника, затем объединились и создали свой бизнес, о котором ты знаешь. Нам заказывали рисунки и мы делали из них картины. Её не стало 8 лет назад. Она умерла от лейкемии. Я тяжело переживал и сейчас переживаю её смерть. Мне очень нелегко". Оливия слушала мои слова внимательно(3) и, кажется, в этом момент в ней что-то изменилось...
Однажды, рисуя по-счёту 5 или 6 картину, Оливия внезапно поделилась со мной о своих переживаниях по поводу потери своей матери, поведала об отце, о жизни в детском доме(4)...Я внимательно слушал...и увидел...в ней другого человека. Более...человечную что-ли. В этот момент мне хотелось признаться ей в любви, но я не стал. Я посчитал это неправильным. Всё это - всё, что я творю - всё это неправильно.
Вместо этого я сменил тему: "Помнишь, когда ты пришла в мой дом во второй раз - а именно в первый рабочий день - ты прошептала слово "уехать". Ты хочешь уехать? Куда?". Оливия подумала 10 секунд и затем ответила: "Я хочу уехать отсюда куда подальше. Послать этот город к чёрту и всех кто в нём живёт...кроме вас". Я спросил: "И куда ты хочешь оправиться?". Она ответила: "Не знаю. Туда, где...где хорошо". Я сказал: "Хорошо там, где нас нет, Оливия". Она спросила: "Что будет после того, как...как вы закончите свою работу?". Я ответил: "Ну, выставлю картины в Музее, а затем на продажу. И устрою тебя на работу. Лично мне не хочется, чтобы ты куда-то уезжала. Здесь хорошо". Оливия так не посчитала, но ничего не сказала. Мы продолжали свою работу дальше(5).
Один рабочий день я решил сделать выходным, чтобы съездить в Музей Изобразительных Искусств и показать директору свои новые рисунки, чтобы - я надеюсь - получить добро на выставку своих новых картин. Правда, я так и не придумал тему для своей выставки. Впрочем, я надеялся что мои картины кто-то купит. Разумеется, Оливия я взял с собой, но оставил у входа.
Директору - на удивление - понравились мои картины. Он отметил, что девушка на них очень красивая.
Когда я выходил из Музея с Оливией, то случайно наткнулся на свою давнюю подругу - художницу Долорес. Я давно её не видел. Оливия была не рада нашей встрече, а вот мы были рады. Мы решили поболтать в кофейне неподалёку. Оливия не хотела с нами посидеть и заявила, что посидит где-нибудь недалеко.
Я рассказал Долорес про свою работу и про Оливию. Вообщем, всё! И про то, что я влюбился в неё.
Её реакция была вполне ожидаема: "ТЫ С УМА СОШЁЛ?! Ты влюбился в малолетку, которая живёт на улице?!". Я защищал Оливию: "Ну, вообще-то она взрослая и живёт не на улице, а в общежитии...но сейчас живёт у меня". Долорес сказала: "Хорошо, но она слишком молода для тебя. Это раз! Два, она прижилась в твоей квартире и обжирает тебя. Три, ты тратишь на неё свои деньги. Ты не должен обеспечивать её. А когда деньги у тебя закончатся, что она сделает? Останется с тобой? Не думаю. И в-четвёртых, она не способная. Ладно-бы она ещё что-то делала, помимо позирования, но она ни на что не способна. Ты мог для своей работы выбрать кого-нибудь из знакомых, даже меня, а ты решил выбрать музой эту...невоспитанную профурсетку! Нельзя впускать в свой дом не пойми кого! Ты не до конца понимаешь с кем имеешь дело...". "Хватит!" - сказал громко я. Мы оба вдохнули и выдохнули. Она спросила: "Это всё из-за Молли? Не можешь забыть её?". Я ответил ей: "Я скучаю по ней и иногда...мне приходит мысль...чтобы наложить на себя руки. После того, как её не стала, я не знал и сейчас не знаю, что делать. Чтобы не думать об этом, я погрузился с головой в работу. Только в последнее время мне не хватало вдохновения. Оливия как-раз этого вдохновения и дала. Да, она не компетентна, частенько бесится во время работы, даже сквернословит, ведёт себя бессовестно и не думает о последствиях. Но она не глупая, кое-что понимает и да, она со мной только из-за денег, да вот только она ничего не просит у меня. Ни вещей, ни одежды, ни техники, ничего. Только еду и крышу над головой". Долорес спросила: "Ты её любишь?". Я ответил честно: "Да". Она сказала: "Боже. Зря ты выбрал её для позирования. Лучше...Будь осторожен".
День 42
Я решил нарисовать Оливию не в доме, а на природе, то бишь в парке. Оливия вся светилась от счастья в парке. По её настроению нельзя было сказать, что она матёрая хулиганка. Она даже меньше злилась и сквернословила, когда позировала. Люди гуляли в парке и видели как я её рисую. Одна пожилая женщина подошла и сказала: "Ваша дочка красавица". Я хотел сказать ей правду, но меня опередила Оливия: "Я не дочь, а его муза!". Я видел, что с Оливией творится что-то не так - уж больно она стала доброй. Нет, она вела себя, конечно, узнаваемо, но...как-то меньше в ней было той самой Оливий, которую я встретил в первый раз.
День 49
Следующие 13 рабочих дней проходили нормально и даже спокойно - Оливия больше и с удовольствием позировала(6), не ругалась и не гневалась при мне, начала даже помогать мне по-дому(а не сидеть на диване и читать книги), делилась со мной пиццей и куда лучше стала ко мне относится. Когда на холсте я нарисовал Оливию, то дорисовывал ещё и фон. Ну скажем, "Оливия сидит на космическом корабле и смотрит на иллюминатор". Примерно такие картины у меня были. Или Оливия прогуливается по свингующим 60-ым. Оливия часто наблюдала за моей работой(7), но сама на мои рисунки(или картины. Кому как удобно) не глядела. Она даже приносила мне обед, что было для меня неожиданно. Пока я занимался своей работой, Оливия занималась своими делами. Работа у меня кропотливая, но с каждым законченным рисунком я думал о том, что мне придётся признаться Оливий в том, ради чего я вообще всё это затеял. Не думаю, что она отнесётся к этому спокойно и нормально...
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
