Конечно, все мы читали и знаем Джойса.
Кто-то знает Гёссе и Фолкнера. Кто-то проносился в сумрачной глубине между грязными станциями нью-йоркского метрополитена с Гинзбергом, яростно декламирующим внутри одного потерянного, расплавленного мозга. Кто-то тайно встречался с Введенским в дождливый полдень для обмена рукописями и мыслями, был хорошо знаком с чинарями. Кто-то дрожал от великолепных формул Филонова, вдохнув со сплошных полотен озаряющую крупицу нездешнего бытия.
Кого-то Маркес вёл мимо шумных рынков и весёлых речных портов к огромному и одиноко пустому дому Эльвиры Карильо, где по ночам просыпаются тени прошлого, — и они шли с этим невыразимо тонким ощущением saudade, тихой и даже приятной печали, которая не ранит и о которой не требуется говорить вслух. Кто-то гулял с Кортасаром по улицам Буэнос-Айреса и Парижа, — а потом вдвоём они пили мате на балконе синей летней ночи и долго беседовали о важном, пили крепкую водку на камерной вечеринке в сопровождении тихо поскрипывающих виниловых оборотов джаза.
Когда тебе снова станет получше, ты переводишь их полузабытые впечатления на русские языки, используя стиль столь вязкий, что возникает ощущение, будто кто-то сдох на этом болезненном текстовом полотне, где одни и те же слова раз за разом пересобираются в новой последовательности.
Надеюсь, когда-нибудь в будущем я ещё успею стать бодрым стариком, который пишет кратко и ясно, уже не желая чего-то особенного.
25 марта, 2023 год.