Всё тот же плен. И фонарей конвой.
Подрагивают, расплываясь, тени.
Повержен город. Снова на коленях.
Со всех сторон ветрами продувной.
Как ненадёжен свет ночных огней,
дрожащих там...За окнами метельно.
Со мною Бунин, яблоки в постели,
нескорых снов тягучий терпкий клей.
Посланием чего с небес снега? —
земли касаясь тут же умирают.
Вот долгий всхлип последнего трамвая,
и — тишина ... Ночь перед ней нага.
Ты вместе с нею вздёрнутый на крест.
Распят луной. И предвесенним ветром.
Зима прощается посланьем щедрым,
беря меня и город под арест.
А всё одно попытка дальше жить.
Бессмысленность чередовать с надеждой.
Мы все живем ни там, ни здесь — а между.
Оборвана от Ариадны нить.