Та кромка блекнет старенькой картины,
что ближе солнцем мартовским согрета.
Так зримо прошлое — виниловых пластинок
конверты выцвели — от срока, не от света.
Чернит мне пальцы тьма печатной ленты,
у мамы в ящике — блокноты на пружине
и корешки квитков за алименты.
И не помог ни нурофен, ни сон в машине,
но кошка съела боль, пока на автомойке
в каморке ждали на продавленном диване.
Что белым проводом от старой синей плойки,
что чёрным дымом в деревянной глухомани —
всем отзывается прожитое.
Стелите
дорогу мне по непролази тряской,
прямоугольники седых наборных литер,
испачканные типографской краской.