День догорал, мерцая тёплым светом,
пылал сопротивляясь тьме закат,
лишённый права выбора наветом
сансары колеса в петле догмат.
Я помню, как песок в её ладонях,
просеянный сквозь веры жернова
мы превращали в стены бастионов,
хранивших счёт мгновений волшебства.
Мне нравится уединённость мыслей
под фонарём скучающей луны,
смирившейся с утратившими смысла
попытками стать другом тишины.
Я часто прихожу на этот берег,
едва справляясь с яростью внутри
воспоминаний за закрытой дверью,
придуманной фантазией игры.
Я не забуду чувство беспокойства
смятения в предчувствии грозы,
и гневный взгляд вселяющий геройство,
усиленное мужеством в разы.
Прости мой страх перед лицом падений,
боязнь прости нырнуть в пучину чувств,
вину ошибок принятых решений
и счастья грим скрывающего грусть.
Прости за то, что принимал, как данность,
слова любви и веры свет в глазах,
за мыслей изложения туманность
и бремя одиночества в стихах.
Я признаю души своей убогость,
цена признанью жалость чаевых...
Что может оправдать детей жестокость,
забывших о родителях своих?