Глухой слепого вёл к обрыву.
Немой попутчиком молчал.
И только, ухмыляясь криво,
свет застилала саранча,
да попугаи всех концессий
вопили: «Доброго пути!».
На легких оседали взвеси
под злое чавканье мортир.
А тот, кто оказался зрячим,
кто встал у края,
чтобы троицу спасти,
для этих ничего не значил,
он был не вправе
стоять на выбранном пути.
Кричать напрасно и взывать к рассудку
ни смысла, ни резона нет.
А бездна втягивает будто
всех приблудившихся извне.
Бредут убогие упрямо,
как за уколом от ковид.
А впереди не просто яма…
- Эй, там,
у пропасти, -
лови!
А тот, кто оказался зрячим,
кто встал у края,
чтобы троицу спасти,
для этих ничего не значил,
он был не вправе
стоять на выбранном пути.