Мальчик, кит и крабовый салат
тебе и твоему другу
Шел по улице небольшого приморского городка Мальчик. Грустный был, просто без настроения. Шлепал по лужам ботинками, так что они совсем промокли. Но ему было все равно. Шлеп-шлеп, - и брызги летели во все стороны. Шлеп-шлеп, - и капельки отражались в его очках цветным водопадом. Так было хоть чуть веселее.
Так он шел и шел; а улица была широкой, все шире и шире, и вниз, а заканчивалась у моря.
Море...бескрайнее. Оно живое!
Оно спокойное, но дышит, плещется, ботинки Мальчику облизывает, ласково так, как его котик облизывает ладошку со сметаной, когда Мальчик кормит котика.
Сел Мальчик на песок, и стал мечтать, что скоро лето, и как он будет плавать, нырять с аквалангом, а может ему позволят полетать на флайборде этим летом.
Вдруг он увидел что-то большое, которое улыбалось ему белозубым ртом. На солнце это «что-то» блестело и отливало серебром.
Когда это большое подплыло поближе, оказалось, что это китенок. Он только что проснулся, и просто зевал, и хотел поиграть с Мальчиком.
Но Мальчик подумал, что кит голодный, наверное, потому что сам был уже не прочь заточить что ни будь, хоть чипсики.
- Что же едят киты? – произнес вслух Мальчик, а китенок шлепнул гладким хвостом по воде, и мигнул голубым глазом, - голубоглазый он был.
- Я сейчас, я быстро, ты подожди, Серебряный! – крикнул Мальчик, вскочил и побежал в ближайший супер.
В рыбном отделе ему не понравилась уснувшая во льду рыба, а живую, в аквариуме, Мальчику было жалко. И тогда он побежал в отдел с салатами.
- Что же едят киты? – опять подумал он.
- Наверное, ему понравятся крабы.
И купил «крабовый» салат. Потому что сам любил его. Купил на все деньги, которые у него были,- полтора килограмма.
А Серебряный ждал Мальчика возле берега, нарезая круги, фыркал фонтанчиком вверх, и шлепал по воде хвостом, так что при почти полном штиле, на воде образовывались водовороты.
Конечно, салата с крабовыми палочками китенку было мало, но ведь это не так важно. Главное, у Серебряного теперь был друг!
А с друзьями не страшен ни голод, ни холод, ни любой шторм!