Май сделал свои первые шаги несмело,
щедро добавил воздуху медовый аромат,
жужжанием мохнатых пчёл куплет запел,
одел в цветы чудесный яблоневый сад.
Молоденькие яблони-красавицы в цвету
(на радость всем соседям хуторским)
из кружева надели будто на себя фату,
заботливый хозяин их лелеял и любил.
При саде - дом опрятный, очень скромный.
У входа на ступенях, в онемении застыв,
сидит мужик, он этой жизнью сломлен.
Сидит мужик, глаза усталые прикрыв.
Ушла жена… И покатилась к чёрту жизнь…
И вроде, как бодрился перед всеми сразу,
да только стал постылым одинокий быт,
дом опустел, а до того был полон счастья.
И, как насмешка, светит ярко солнце,
и птичий гомон непростойно громкий!
Как оскорбительно весна вокруг смеётся,
пощёчиной оглаживает тёплый ветер щёки!
Как будто вытекает кровь из вен пустых…
Внутри - осколки, а снаружи - цельный…
Ну, почему кругом все продолжают жить
в то время, как ты сам почти что умер?
И вне себя… Махнув рукой на эту жизнь,
пока не осознал, что с горя сам затеял,
поднялся (затуманен взор), топор схватил
и уничтожил то, что холил и лелеял.
На яблоньку топор с размаху опустил…
Её нутро раскрыл одним ударом точным…
А после.., как в дурмане роковом, рубил,
как зверь израненый, кричал…беззвучно.
***
Мужчина, обессилев, на земле застыл…
Обрубки яблонь из земли торчат нагие…
Как жаль, но в человеке есть такой посыл:
коль сердце в ранах, раним мы других.