Он медленно шел вдоль вагонов
В попытках не потеряться.
Усталый сердитый Лимонов,
Весь желтый, ленивый, кислящий.
Он шел, разметая ногами
Лежащую пыль у дороги.
У пЫли не было шансов,
Вот отрастил чудо - ноги.
Прохожих боялся Лимонов,
Особенно грязные руки,
Которые тянут валюту
В свои новомодные брюки.
Которые любят постарше
Коньяк, машины и женщин,
Во власти многоэтажек
Под звуки хлипких затрещин.
Он жил как хотели другие
Работал, где было нужно.
Цветы что подругам дарили,
Считал непомерным оружьем.
Он был одинок в этом мире,
И если так разобраться
Лимон щедро сварен в мундире,
Лишенный каких-либо шансов.
Однажды в процессе упадка,
Волшебной советской культуры,
В театре, что на Таганке
Увидел лицо этой дуры.
Ну как по другому назваться
Оделась бы по приличней
Кошачья пьянящая грация,
Смотрелась куда эстетичней.
А так, только похоть, и жалость
К родителям этой особы.
Лимонову лишь оставалось,
Убрать огроменные ноги.
И тут, она падает рядом
Со звуком пакетика чая,
Глазами, отчаянным взглядом
Лимонова лик замечая.
Улыбкой коснулась развалин
Лица пожилого героя,
Хранившего множество ссадин -
Картина эпохи застоя.
Поверьте и солнце бывает
Восходит в пустых темных залах
Чем ярче улыбка пылает,
Тем меньше сердитых и слабых.
Лимонов не видел улыбки,
Лимонов чувствовал солнце
Впервые в потерянном мире
Он стал для себя незнакомцем.
Чужим, одиноких и старым
Брюзжащим отчаянно глупым,
Отметиной на радаре,
Остывшим желтеющим трупом.
В ответ не хватило улыбки,
Оскал одинокого зомби,
Вскочил чтоб не сделать ошибки,
Но не позволили ноги.
Упал великаном сквозь речки,
Проходов между рядами,
Толпились внизу человечки
Нелепого путника звали.
За руки схватила и силой,
Взвалив упавшее небо,
Всегда оставаясь красивой,
Лимонов поднялся не веря.
Какие теплые руки,
Как чай обжигающий греют,
И эти сердечные стуки,
Наждачкой скорее, скорее.
Бывает такое не с каждым
И каждый не может признаться
Какое прекрасное чувство
В кого-то нелепо влюбляться.
Лимонов страдающе- красный
Нелепо косматый и длинный,
Увидел что жизнь не напрасна,
И в миг оборвал пуповину.
Из зала в огонь уходили
Два мира, укрытых зонтами,
Нелепыми или другими
Непостижимыми нами.
И может они разойдутся,
Но верить не хочется в это,
Под ритм общего пульса
Вращается наша планета.
И если когда-то Лимонов,
Проснется в душе случайно
Встречайте любовь у вагонов
С руками горячего чая.