глядя вниз, на журчащую, совсем обмелевшую речку,
я вдруг заметила
мальчишку – загорелого,
белобрысого, в шортах и футболке.
Он шел по почти пересохшему
руслу, внимательно вглядываясь,
не пропуская
ни одной важной вещи –
будь то ржавая железка,
сухая коряга
или камень
необычайной формы.
Он был полностью
поглощен окружающей его жизнью:
разглядывая живность,
спугнул трясогузку;
пошевелил палкой лягушку,
спрятавшуюся под корягой;
долго рассматривал камень;
потом - головастиков;
попытался вытащить застрявший
между двумя валунами корень...
Осмотрев и повертев в руках всё,
что ему на пути попадалось,
он, не спеша, шел дальше...дальше ...
*
Его походка показалась такой знакомой...
и я узнала в нем... Богатырёва!
и тут же увидела, как через десятилетия
на Ваганьковском его отпевает священник,
и потом,
несколько слов
говорит от себя: «Юрочка, наш человек золотой!
Ты рано ушел,
но не сокрушайся,
Господь обходит свой сад и собирает
плоды, которые уже созрели...».
В дебрях исчезнувших десятилетий
его цветные сны и видения
всполохами...