Город смеется и плачет, и бьется в конвульсиях мир,
Видно, душа ничего не значит, значат лишь деньги и пир.
Я от счастья давно в бегах, будто сон позабытых дней,
Мне кричит на прощание страх: “Веселее, без слез веселей!"
Глупо играть в игру, в которой не знаешь правил,
Но я подсмотреть смогу, у тех, кто ее составил.
Возьму для себя фигуру, важную словно король,
И все что на свете сдуру, приобретет свою роль.
Я в роли знатной фигуры, с королевой займу престол,
И каждый по жизни знакомый, сядет со мной за стол.
Друг станет правой рукой, а то и министром дворца,
Враг обратится свиньей, а нищий в смешного шута.
Глупо играть в игру, в которой мешают править,
Чьи жизни стоят на кону? Нужно ли это исправить?
“Грубым дается радость, а нежным дается печаль”,
Кто выбирает жалость, тот не читает мораль.
Вечер. И праздник в разгаре, и все от вина подшофе,
И что было в самом начале, никто не припомнит уже.
Вместе смешались фигуры, доска перевернута, в хлам,
Закончились игры и роли, вернулись по нужным местам.
Где город смеется и плачет, где бьется в конвульсиях мир,
Но мне все-равно, я счастлив, без денег, не нужен и пир.
И сны мне нормальные снятся, подводя ко всему итог,
Мне нечего больше бояться, ведь отжил страдания срок!