1.
Ледяное небо надо мной, ледяной сухой колючий воздух,
крупки снега, как осиный рой, жалят обжигающе и остро.
Это полуостров Канин Нос,
видно,чёрт меня сюда занёс, к стыку двух арктических морей,
где буянит бешеный борей, как шальной самум в своих песках,
так, что только ух, и ох, и ах!
Но живёт и тут из года в год всякий разноплановый народ –
русские, что издавна пришли, ненцы- чудодеи сей земли,
восемь псов, олени, и моржи, и песцы, украсившие жизнь.
2.
На метеостанции тепло. А за ней всё снова замело,
кажется, июнь, а вновь пурга, так, что не видать и маяка.
И сижу я здесь три дня без дел, каясь, что по дури прилетел.
Просто был друг юности – пилот,
а при нём полярный вертолёт.
Ну а я был в шоке и тоске, и решил укрыться вдалеке
от всего, и даже от себя, ибо погибал,тебя любя.
3.
А вот ты спокойненько живёшь, как за печкой дачною сверчок,
и радиограмму не пошлёшь, вопрошая:
«Как ты, дурачок? Я в Крыму, вблизи от Суук Су,
ну а ты на Канином Носу. Как там очутился, почему?
Хоть умру, но так и не пойму».
4.
Только это всё – мои мечты..
Так как до сих пор не знаешь ты,
кто такой я, и откуда я,
милая, чужая, не моя.
Мне б тебя, светлейшая, украсть,
мне бы в ноги, как царице, пасть, умолять:
-Помилуй! Пощади!...
Мне бы мужа твоего сгубить,
не паскудно, не исподтишка,
п о д л о не поднимется рука,
а лицом к лицу в честнОм бою
за тебя и за судьбу свою.
5.
Но позвал к себе дружок пилот.
Встреча… Посиделки… Вертолёт…
И в конечном счёте – Канин Нос,
где я к Носу этому прирос.
Но едва ли долго проторчу,
соберусь и снова улечу,
может, на Памир иль на Кавказ
от твоих невыносимых глаз.
Буду, словно Агасфер, бродить,
чтобы, бог ты мой, тебя забыть,
позабыть, забыть, забыть, забыть…
И быть может, так тому и быть.
С грустью вспоминая иногда,
что была Далёкая Звезда,
у любви бессчастной на краю
нежно освещая
жизнь мою.