Я сам тому теперь виной,
меня ты слишком долго ждала.
Наверно я махнул рукой,
в тот миг, когда ты улетала.
Твой Бонн, Стокгольм, а может Рим,
своей улыбкой встречу скрасят.
Друг к другу письма запретим,
когда табло твой рейс погасит.
Не отказалась всё забыть,
а я явился слишком поздно.
Но помолюсь, чтоб оградить
Тебя судьба, от ролей сносных,
смогла. И Бог тебе судья.
Твоя любовь оледенела.
Семь лет бессонниц бытия,
а ты не этого хотела.
Но дымом сопла зачеркнёт
шикарный лайнер твои беды.
Разлуку с болью принесёт,
и не узнаю: с кем и где ты.