Трудно мне, трудно жить в этом мире,
голос потерян, как старый бульдог,
я не пою, лишь хриплю, я в квартире
в центре Парижа сейчас одинок,
режет кручина мне грудь, как клинок,
в чём же тоски бесконечной причина? -
я уже сед, стал я сир и убог,
виснут на сердце сомненья, как гири.
Вы пожалейте лихого гусара,
что от ушедшей красы? - лишь усы,
вновь о Руси своей плачу устало
и жалит мне боль сердце круче осы.
Трудно мне, трудно жить в этом мире,
я в квартире в центре Парижа сейчас одинок,
а мне бы в Москве быть хоть чуточку ближе,
режет кручина мне грусть, как клинок,
и на душе вновь висят злые гири,
бьюсь я в силках, будто бы голубок...
Я одинок нынче в центре Парижа
и на душе моей жуткая мгла,
мне бы к России быть всё же поближе,
слушать церковные колокола,
но говорят церкви там посносили,
будто орда по Руси вновь прошла...