Вале и Наташе
Когда во мраке тлеют фонари,
И рвётся креп несовершенства ночи
На клочья листьев крон и трав подстрочник,
Шаги гудят, как эха звонари.
Слова рождают нежность многоточий
И дарят сказке царственный наряд:
Плащ долгополый, кружево мантильи.
В дыханьи раскалённых губ Севильи
Цикады скрежет, как гитары яд.
И свет Луны, как серебристость лилий.
Мне ветра сип, как хриплый смех Кармен,
Чей пахнет матиолой бархат кожи.
Плач чайки, словно голос Анны – божий.
Сквозняк фламенко – жестов точных плен,
И пыль приливов холодит до дрожи.
Чернила ночи черпаю рукой.
Снимаю паутину снов. Провесом
Фильтрую дождь, что шепчет под навесом.
Иду андалусийскою строкой –
Травлюсь воспоминаний чёрной мессой.