И было вроде всё душевно и прилично.
Ломился стол от яств, сидели за столом.
Немного обо всём и ничего о личном,
Журчал наш разговор неспешно и тепло.
Я угощала всех селёдкой и нарезкой
Каких-то там сыров, каких-то там колбас,
Но кто-то произнес насмешливо и резко:
Дерьмо у вас еда-селёдка-водка-квас.
При этом еле встал, отрыгивая жирно,
И скатертью льняной утёр гневливый рот.
И ну посуду бить, и ну! – срывать гардины,
И вот уже за ним повскакивал народ.
Кормящая рука обгрызена до локтя,
Сижу оцепенев, убита наповал.
Все скалятся и ржут, но вот нагнулся кто-то
И больно, как змея, меня поцеловал.