Я не верил и вряд ли поверю,
Хоть и здесь я с открытой душой.
Исповедаюсь, не лицемерю,
Для неё в этой жизни впервой
Не совру, расскажу все, как было.
Протоколом мне станет скрижаль!
Жизнь по заповедям дело шила.
Приговор… Наказанье… Не жаль!
Я, конечно, все знаю и помню
Про Синай, про пророка Моше
Все равно нарушал вероломно,
Наплевав и извне, и в душе.
Возлюбить, поделиться, молиться,
Не судить, не блудить, всё прощать…
Не способен ни с кем я делится!
Я хочу только всё отдавать!
Отдаёт каждый то, что он может:
Кто-то больше, кто меньше, кто всё.
Кто-то жизнь так свою подитожит
Ради чести, народа и сёл.
Защищая Наур, пал мой прадед
Молодой бравый вольный казак.
Ждав земли своей терской объятий,
Не разжал с острой шашкой кулак.
Он не знал, что чрез пару столетий,
От того, что на сердце темно,
Безоружный разбитый раздетый
Умирал я с душой наголо.
Спас я жизнь, но отдал очень много…
Я не знал для чего, для кого…
И не спрашивал я тогда бога…
И не звал я тогда никого…
Но теперь мне всё стало понятно,
Даже умысел видимо есть.
Награждён я был ею стократно
И по той же причине я здесь.
Говорю то ли с ней, то ли с богом…
Я представить такого не мог,
А сейчас я своим скудным слогом,
Утверждаю: Она — это Бог!
И теперь не найду себе места,
Что отдал я, ещё б раз отдал,
Чтобы жизни своей грешной вместо
Вечность слушать ее вокал.
Чтобы мог я касаться неспешно
Её губ, её ласковых рук,
А потом для неё стать, конечно,
Оберегом от всяких вьюг.
Чтобы видеть ее безмятежность,
Охраняя сон по утру,
И однажды вложить свою нежность
В, с губ срывающееся, «люблю».
Да, не примет меня ваша церковь,
Не взяла ни вода, ни земля.
Как меня ты не исковеркай,
Не смогу я принять и себя!
Разве можно влюбиться так рьяно,
Мои чувства они ж не обман?
Неужели она богоданна,
Ты скажи мне, отец Иоанн?