Тридцать четыре года правила Екатерина
И подходила к концу её бурная жизнь.
Иссякла энергия императрицы,
Угасающим взором на жизнь она смотрела.
Говорили ей о хищениях в портах и ведомствах,
А она в ответ – значит, есть у нас, что можно воровать…
Но скончалась Екатерина и изменилось всё.
Горел желанием Павел всё изменить и переделать всё –
Не нравилось ему то, что делала его мать.
Отстранялись её приближённые от должностей,
Изгонялись прочь – из дворца и с тёплых мест,
Свой кабинет, свою политику формировал новый царь.
Был убеждён он, что его деяний ждали давно,
Но ползли по России зловещие слухи,
Все были уверены, что у них «жизнь похужЕла».
Чесали доморощенные «филосОфы» в затылках,
Заявляли, что «босоты да ноготы изнавешены шесты»,
Хотя это всё при императрице было.
Не коснулись изменения Павла большей части людей,
Но вельможам, чиновникам и офицерам жить стало хуже.
Стали требовать от офицеров регламент соблюдать,
Должны были чиновники вовремя являться на работу,
И были задеты все вельможи невниманием,
Своё ничтожество чувствовали они перед лицом царя,
Исчез весь прежний блеск, вся величавость у двора.
И было от чего дворянской России сокрушаться –
Сам царь с шести утра за работой уже сидел
И приходилось чиновникам ещё раньше начинать:
В канцеляриях и департаментах свечи горели с пяти утра,
В восемь утра сенаторы уже сидели за столами,
Седые военачальники учились маршировать…
Убеждён был Павел, что исцеляет он страну,
Но для России неудачную модель управления он избрал,
Казалась ему идеалом гатчинская система,
Но та была основана на бездушной прусской схеме.
Со своих мест были сдвинуты все пружины строя,
В хаотическое состояние вскоре пришла Россия…