Завершились учения, вернулись корабли в Севастополь,
Напряжёнными были для них эти ночи и дни,
И хотелось всем лишь одного, хорошенько выспаться.
На берегу этой ночью спали многие капитаны,
Но отдохнуть, как следует, им не пришлось,
Будили их среди ночи краснофлотцы-оповестители,
Сообщали – боевая тревога объявлена в базе.
Что это – может учения продолжаются?
Но командирам некогда думать,
Одевались они и бежали к своим кораблям.
А на улице сразу видно – необычная обстановка:
Город весь затемнён, и огней не видно совсем,
Лишь голубые лучи бегали по чёрному небу.
С рейда доносился гул вентиляторов из отсеков –
Спешно на кораблях поднимали пары.
Погас, почему-то, Херсонский маяк
И Инкерманские створные огни не горели,
Лишь пляску прожекторных лучей отражала вода,
И никто не знал, почему объявлена боевая тревога.
Голубые лучи по-прежнему лихорадочно шарят по небу,
Вот в одной точке они замирают
И огоньки разрывов вспыхивают вокруг цели –
К главной базе флота пытается самолёт прорваться.
Вот ещё два самолёта поймали прожектористы,
В сплошной гул сливаются залпы зениток,
Ещё и корабли эскадры открыли огонь,
И уже нет сомнения, что в небе – враг.
Цепко держат прожектористы цели:
Вот один самолёт падает в море,
Вот ещё один в пламени исчезает за горизонтом,
Но из города доносится гул сильных взрывов –
Кто-то прорвался, всех удержать не смогли.
Но закончен налёт, смолкли залпы зениток,
Лишь латунные гильзы звенят в тишине,
Убирают теперь комендоры их с палуб.
Рассветало, первые лучи облака озарили,
Неторопливо тянулись те над пустынным морем.
Лишь утром сообщили из штаба округа:
Фашистская Германия без объявления начала войну…