Внутри меня, где-то в солнечном сплетении,
скрипки, альты, виолончели, контрабас и клавесин,
торжественно выводили каждую ноту «Весны»
Антонио Вивальди из «Времен года».
Был конец февраля 2007-го.
То и дело поглядывая на часы, я ждала приезда мужа
из завьюженного Питера, и тут… телефонный звонок.
Какой-то гнусавый мужской голос промямлил:
«Это Слава, здравствуйте, мы тут отлично сидим».
Связь оборвалась…
Резко перестал играть мой внутренний Вивальди.
Какой Слава? - подумала я, - судя по голосу, алкаш…
Заколотил русский военный марш на малых барабанах,
И они уже били, не стесняясь, по ушам и голове!
Боже мой…
Звонок и абсолютно трезвый муж спросил:
«Ты случайно не знаешь отчество Ростроповича?
А то он просил называть его Слава. Неудобно как-то».
Интернет услужливо выдал: Мстислав Леопольдович.
Барабаны сменила флейта.
Потом я узнала, что где-то на середине пути Питер -Москва,
проводник привел в купе к моему мужу Ростроповича.
Великий музыкант сам ездил в детские дома и клал
деньги на сберкнижки малышей, так как все, что он
передал раньше, до детей не дошло…
К душе ненавязчиво подкрадывалась «Элегия» Рахманинова.
Мне было стыдно за свои дурацкие мысли об алкаше.
Но бутылочку водочки великий музыкант и мой муж,
великий бизнесмен, все-таки выпили. И, прощаясь на перроне,
расцеловались чисто по-русски.
В конце апреля того же года мне приснился Мстислав
Леопольдович. Он играл на виолончели «Адажио ре минор»
Баха и Марчелло в средневековом Невицком замке,
в Закарпатье. Играл для меня одной. Я тогда проснулась в слезах.
И поняла, что его уже нет с нами.
***читать под "адажио ре минор" бах/ марчелло