И о чём говорить, если тех, кто способен слышать
раз и два и обчёлся. Другие твердят: " Не ной,
мы здесь все за себя, чужое нас не колышет,
не печалит, не манит, не трогает. И давно.
Скоро май, белый май, не пора ли тебе в психушку,
хотя ... что там с тобой, где и как ты — нам до звезды,
мы тебя не хотим. Видеть, чувствовать, знать и слушать
твоих слов о любви — глупой, розовой ****ы. "
Так о чём говорить и зачем, когда будто вора,
а точнее воровку, тебя каждый раз хулят
за любовь, за стихи и за возраст — как стукнет сорок,
не заметишь как часики вытикают пятьдесят,
не заметишь, как станешь скарбом в пыли, ненужным
будто кукла в чулане — шарниры, глазурь, фарфор.
Вкус и запах свободы - остывший вчерашний ужин,
перекрёсток желаний и сломанный светофор.
Чувства сходят с души облупившейся позолотой,
как лавина со склонов разбуженных эхом гор,
что ты делаешь здесь, у тебя есть свой дом, работа,
у тебя же есть ты, почему ты здесь до сих пор,
без возможности прикоснуться рукой и взглядом,
безголосая пешка, в безликом строю солдат.
И всё чаще "хочу" заменяя привычным "надо",
с ностальгией, тоской, оглядываясь назад
и пытаясь погладить внутреннего ребёнка,
сквозь скопление страхов, хронический недосып,
понимаешь - итогом этой смертельной гонки
станет сердце твоё. Снова брошенное на весы.