Людка - она всегда была бесшабашной. Стиль такой : сначала делай, потом думай. Ещё в школе, в седьмом классе на уроке физики на-спор снять трусы и показать их с задней парты - это не всякий сможет. Да и после школы то-ли жизнь шатала Людку, то-ли она жизнь. Не поймёшь. Любовь всей своей жизни, или по крайней мере, немалой её части Людка нашла на "черкизоне", когда челночила между Москвой и родным городком, привозя домой на продажу шмотки. Любовью этой был индус. Имя его трудно не только запомнить, но и выговорить. Поэтому меж собой Людкины знакомые и подружки величали его "Говинда", заимствовав имя из вышедшего тогда фильма "ДМБ". Чем Говинда прельстил Людку доподлинно неизвестно. Сам маленький, ей едва до плеча, тёмный как горький шоколад. Ручки-ножки детские. Сбрить ему чёрные как смоль усы - дашь лет 13, не больше. Со слов Людки, на первом этапе их знакомства он рассказывал ей на ломаном русском, что дома - в Индии он -раджа. Имеет собственный трёхэтажный дом и чуть-ли не личного слона. Наверное, упоминание о слоне и помогло Людке перебороть все сомнения. Она уступила Говинде, разделив с ним любовь и арендную плату за подмосковную однушку. Когда Людка почувствовала, что скоро станет матерью, они зарегистрировали отношения по российским законам и даже слетали в Индию, чтобы сочетаться браком по верованиям Говинды. В Индии Людку ждало горькое разочарование. Её представления о жизни раджи, трёхэтажном доме и личном слоне не подтвердились. Трёхэтажный дом, правда, был. Но он больше походил на голубятню, какие строят пацаны во дворах провинциальных российских городов. Мраморных полов, бассейнов и ванн с туалетами просто не было, как не было и водопровода и иных удобств, наличие которых мы считаем минимальными условиями для нормальной жизни. С этажа на этаж в доме перебирались по приставной лестнице, которую на ночь затаскивали на второй этаж. Межкомнатными перегородками в доме служили занавески, сквозь которые по ночам на Людку смотрели чёрные глаза её новых родственников. Питались эти родственники, со слов Людки, в основном варёными рисом и кукурузой, которые выкладывались чуть-ли ни на листы лопуха или какого-то похожего на него растения. Короче, в Индии Людка и Говинда не задержались. Жизнь , пусть и в холодной, по сравнению с Индией, Москве, пусть и на съёмной, но со всеми привычными удобствами квартире, была несравненно лучше. Молодожёны торговали на "черкизоне" товарами, привозимыми то ли родственниками, то-ли просто земляками Говинды, имели за это свою копейку малую. На жизнь хватало. Когда Людка родила первенца - симпатичного смуглого Ванятку, семье пришлось снять жильё побольше и подальше от места работы и выписать на время Людкину мать, чтобы помогла с внуком и по хозяйству. Бабушка недолго прожила с молодыми. Она сама была женщина нестарая, склонная, как и дочь, к странствиям и к мужчинам с усами. Она сошлась с соседом по съёмной квартире и стала вместе с ним работать проводником на пассажирских поездах, преимущественно сибирского направления. Дома бывала редко. По приездам одаривала дочь кедровыми орехами и копченой рыбой. Но малец Говиндыч,не оставался без внимания и присмотра, так как в квартире с молодой интернациональной семьёй постоянно кто-то проживал. То индийские то-ли родственники , то-ли земляки, то Людкины подружки и двоюродные сёстры, приезжавшие в Москву в поисках короткого женского счастья и благополучия. После рождения Ванятки Людка не оставляла Говинду в покое и за шесть лет их брака родила ещё двоих сыновей. Как говорится " Хинди-Руси пхай-пхай!"
Говинда за время брака с Людкой подрос и пополнел, стал походить на злодея второго плана из индийских боевиков. Всё бы ничего, но он стал пить. То ли российский климат так повлиял на смуглого индуса, то-ли качество потребляемых им напитков, но водка в очередной раз победила. Однажды Людка позвонила мне и ошарашила просьбой -узнать есть ли в нашем городке частная наркологическая клиника, какова стоимость тамошних услуг и не находится ли там Говинда. Чтобы дать ей исчерпывающий ответ я позвонил своей знакомой - главному врачу нашего районного наркологического диспансера. Милейшая женщина,выслушав меня, решила, что я звоню ей в своём интересе и в категорической форме рекомендовала мне явиться к ней, чтобы отлежаться и прокапаться в отдельной палате в самых комфортабельных условиях. Мне пришлось долго разубеждать её, что я не запил и мне не нужны противоалкогольные процедуры. Она же сообщила мне, что никаких частных клиник её профиля поблизости нет. Я сообщил об этом Людке. Через несколько дней я узнал о Людкином горе - Говинда умер.
На несколько месяцев я потерял Людку из виду. Как развивались события дальше я узнал от наших общих знакомых. Они мне рассказали, что Людка, оплакав любимого, твёрдо решила выполнить перед ним свой последний долг, похоронив его по обычаям его веры, то есть развеять его прах в водах реки Ганг. Людка кремировала тело Говинды в крематории , получила его прах, которого оказалась не так уж и мало. Вдова влезла в долги, приобрела самый дешёвый билет в две стороны. Но тут грянул ковид. Людка узнала, что перевозка тел покойных в любом виде авиатранспортом запрещена. Но разве нас запреты когда-нибудь останавливали. Людка через свои торговые связи вышла на одну из кондитерских фабрик, где за символическую плату ей закатали прах Говинды в два десятка банок из-под сгущенного молока с соответствующей хорошо знакомой нам с детства бело-голубой этикеткой. Но Говинда не торопился покинуть Россию. При оформлении багажа в день вылета суровая таможня ограничила количество вывозимой "сгущенки". 3 банки. Людка отобрала требуемого количество в ручную кладь, а сумку с остальными сдала в камеру хранения, получив электронный куар/код-расписку. Вылет состоялся. В Индии Людку встретили родственники . Они вместе выполнили последний долг, высыпав прах из банок в воды святой реки. Людка отдала братьям и сёстрам Говинды почти все деньги и отправилась в аэропорт. Но там начались какие-то ковидные непонятки. Людку таскали по каким-то кабинетам и помещениям, брали у неё мазки, о чём-то спрашивали у неё на английским и хинди. Людка очень устала и в конце-концов ей стало почти безразлично куда и зачем её таскают по бесконечным коридорам аэропорта. В конце концов Людку привели в какое-то помещение, где смогли объяснить ей, что здесь она проведет несколько карантинных дней, а затем её отправят в Россию. Людке было уже всё равно. Два или три дня она находилась в каком-то забытьи. Почти не вставала с кровати -раскладушки, застеленной разовой простынёй , механически съедала выданные ей порции риса и овощей. Но на третий день на её телефон пришло сообщение из далёкой России. Камера хранения российского аэропорта, где она оставила излишки праха мужа, сообщила ей, что срок хранения баража истекает через сутки и багаж будет передан в хранилище невостребованных вещей. Сообщение вернуло Людку в реальность. Она отправила сообщение подругам, проживавшим в её квартире с просьбой забрать сумку, переслала им куаркод. Частично неупокоенный Говинда был забран людкиными подругами и доставлен в съёмную московскую хату. Ему бы тихо-мирно дожидаться прилёта собственной вдовы. Но, увы и ах. Подруги не смогли спокойно смотреть на сладкое богатство . Посчитав, что Людка не обеднеет от потери одной банки, однажды вечерком они решили полакомиться. Объявившийся в банке серый порошок поверг их в ужас. "Людка с Индии дурь тягает"- решили подруги, и заочно обвинив Людку в вероломстве и попытке их нехило подставить, выкинули сумку вместе со всеми банками за гаражи, мимо которых ходили на электричку. Когда вдова вернулась домой, то объяснения с родственниками не заставили себя долго ждать. Было всё : ругань, почти драка, драка, примирение, смех, коллективные поиски за гаражами. И вот теперь Говинда ,по прежнему расфасованный в сине-белые банки, хранится на родине Людки в нижнем отделении мебельной стенки. Что он там ждёт: упокоения, реинкарнации или ещё чего ? Не знаю.