Извертелся,
как сорока
на воротах в райский сад:
вот и нету больше срока,
нет минут,
часов
и дат.
Всё осталось там – при теле.
Я – Федот уже не тот:
петухи меня отпели,
и сорока отпоёт.
Мне спешить уже не надо –
ничего глупее нет.
Только райский запах сада,
только вечный Божий Свет.
Полагается задаром
там под горний блеск зарниц
пить амброзию с нектаром,
слушать пенье райских птиц.
Ибо там, на вечном свете,
вместо смерти – благодать…
Но меня в ворота эти
не торопятся пускать.
Зуб неймёт,
хоть видит око.
Рай зовёт, меня маня.
Что же ты молчишь, сорока,
что ж ты мучаешь меня?!.
Почему же не пускают,
словно я какой-то тать?
«Всё грехи твои считают,
да не могут сосчитать…»
От расспросов мало прока –
не откроет правду мне.
Извертелася сорока,
как берёста на огне.
Я бы с ангелами спелся,
Господу воздал хвалу.
Только сам весь извертелся,
как сорока на колу.
Так и жмусь,
волнуясь,
сбоку –
бывший ухарь и нахал,
жадно слушаю сороку,
будто в жизни не слыхал…