Наше свадебное путешествие (впрочем, так тогда вроде это не называлось) состояло из двух частей, сначала мы поехали в Питер по приглашению родственников, а потом в Крым.
В Питер мы приехали по настоятельному приглашению родственников отца, довольно близких, и они были блокадниками, в общем, было интересно. Созвонились, дали мне адрес, Васильевский остров, дом такой-то. Утром, уже из Питера, позвонил, да всё отлично, ждём вас! Мы пошли в Эрмитаж, и я сразу понял, что это не на один день, посмотрели только любимых импрессионистов. Потом прошлись по Невскому, кафешки были классные и очень дешевые. Пирожные и кофе были чудесными, как и настроение. Я купил торт, каких-то конфет, и мы отправились на Васильевский. Дома в этом месте на Васильевском были трехэтажные, двор - небольшой, какие-то тополя, качели посредине. Мы нашли дверь, и я постучал. Дверь оказалась не закрытой, и это была не парадная дверь, не подъезд, а вход в квартиру, без прихожей, без коридора, сразу – полуподвальная большая комната. Родственник с женой валялись в голом пьяном беспорядке, разбросанные тут и там. Делать было нечего, я поставил торт на стол, и мы ушли. До сих пор не могу простить себе, что тогда им торт оставил.
Похожий двор на Васильевском острове на картине С. Усика «Дворик на Васильевском», очень похоже, но только зимой. Спившихся пар полно в любом городе, но таких безнадежных я не встречал больше. Питерских фото у меня полно, но они все более позднего времени, вот есть фото 1992 года, это жена с Полем и Катрин. А от той поездки больше фотографий нет, да и фотоаппарата у меня не было. Первый свой фотоаппарат «Зенит» я купил в 1988 году, вот как-то так.
Ту ночь мы провели частично под Колонной на Дворцовой площади, а частично в подъезде с Атлантами, но не с теми знаменитыми, а в доме рядом. Там были очень широкие подоконники в подъездах, вот на них мы и дремали, она на втором этаже, а я на третьем. Зато мы рано поднялись и сразу же наткнулись на очередь в «Особую кладовую» Эрмитажа. Оказывается, скифское золото и другие драгоценности хранят (или хранили) в особом месте, и билетов было ограниченное количество. Мы простояли в этой нервной очереди, были и ленинградцы, кстати, купили, и после завтрака ровно в 12 посмотрели эту «Особую кладовую». Знаете, шкатулки Екатерины II на меня впечатления не произвели, а вот скифское золото, это да, что-то есть абсолютно непередаваемое словами в зверином стиле.
Дальше мы поселились в гостинице «Октябрьская», между прочим, я и в дальнейшем там часто останавливался, только сейчас она по-другому называется. Мы много гуляли тогда по Питеру, и было очень красиво и спокойно. Нева, дворцы, Канавка, Невский, всё это было не московское, но красивое и близкое, так я и люблю Питер с тех пор. Стоит только вспомнить холодный рассвет под Колонной на Дворцовой.
А в июне мы поехали в Крым. У жены в Симферополе жили бабушка и дедушка, но мы жили в пансионате, или турбазе, сейчас не вспомню, чем это заведение считалось, «Дружба» в Алуште. Убогая контора даже по тем временам. Был смешной режим с закрытием дверей в 12 ночи. Половина отдыхающих забирались в здание по пожарной лестнице. Но всё это ерунда, мы были молоды и не очень-то изнежены. Крым был чудесным, я первый раз был на море, и так оно у меня и осталось в памяти, лазурно-мраморное с непередаваемыми запахами. Первый день мы жарились на пляже, городской пляж был просто грудой щебня и песка, мы не знали, что лежаки нужно занимать рано утром, поэтому валялись на песочке на полотенцах. Я читал Скотта Фицджеральда. Мы покупали шашлыки и сухое из бочки в разлив. Жизнь была сказкой.
На следующий день мы поехали в Судак на экскурсию. Виды были чудесные, все нам про башни Судакские и генуэзцев рассказали. Заехали в Старый Крым, совсем необычный район с дубовыми лесами. В свое время сюда приезжали люди, страдающие болезнями легких, в том числе и Александр Грин. Его дом-музей, в последствие переделанный до неузнаваемости с парусами и корабельными рулями, тогда был просто чистым домом с его вещами и черновиками. Черновики можно было почитать любому желающему, они были за стеклом по всей гостиной. Вот тогда я бросил группу и не поехал на обед. Читал. Жалко, не сохранились мои записи. Он был серьезный писатель, а сейчас помнят только «Алые паруса». Да и то, скорее в киношном варианте. Узнал я тогда и о его последних днях, о его трёх женах. А от экскурсовода и о последней его жене, Нине Грин (урожд. Мироновой), которая сохранила вещи Грина. Тут странная история, Грин умер в 1932 году, она до войны уже организовала музей Грина в Старом Крыму, но война все изменила. Во время оккупации она работала корректором и редактором в оккупационной газете, затем немцы её угнали. После она вернулась из американской зоны оккупации и получила здесь 10 лет лагерей за коллаборационизм. Освободилась в 1956 году и вернулась в Крым, после долгой борьбы вернула дом, последнее жилище Грина, приспособленный новыми хозяевами под хозяйственные нужды, попросту, под сарай, добилась открытия музея писателя. Последние годы жила в обстановке крайней нужды и неприязни со стороны местных жителей. У экскурсовода отношение к ней и к крымским татарам было весьма негативным, и понимаете, это ведь не Гугл, живые люди рассказывают. Но, какое бы не было к ней отношение местных жителей, она основательница музея Александра Грина в Старом Крыму и прототип героини «Алых парусов» Ассоль.
Итак, с экскурсоводом: Нина Грин отсидела, вернулась и сделала все-таки музей. Ну, чёрт его знает, правда как-то не стыкуется. Говорили и о крымских татарах, которые, якобы, служили поголовно на немцев. Это была так называемая «вспомогательная полиция порядка». Но ведь на немцев служило порядочное количество коллаборационистов всех национальностей, русских и украинцев в том числе. Хороший и знающий у нас был экскурсовод. И никаких вопросов ни у кого не возникало, о пропаганде, несправедливости или о чем-нибудь еще. Были цифры, сколько погибло там, сколько погибло здесь, все это было ужасно, но Грина жалко было больше всех: ужасный конец, а потом предательство или не предательство жены и ею же созданный музей Грина.
Судак был очень красивый, мы забирались на гору, где генуэзская крепость, уже смеркалось и виды были потрясающие. И, знаете, этот вечерний воздух Крыма и цикады. Красота. Мы доехали до Планерного и посмотрели на Коктебель. Было свободное время и мы гуляли по пляжу рядом с вулканом перекособоченным. Ходили слухи о «чертовых пальцах», которые рядом с Карадагом находили. И я сразу же нашел один, долго его хранил, но подевался куда-то.
В Ялту мы ездили и на троллейбусе и морем. Будет возможность, я о Ялте еще напишу. Это место в Крыму особенное, ну и я очень Чехова люблю, и тогда, и сейчас.
Потом мы поехали в Севастополь. Эта поездка была очень утомительной, жара в автобусе, серпантин кое-каких дорог, но Севастополь того стоил. Город нужно увидеть, чтобы понять, что за слава там витает, прям над вашей головой. Всю длинную дорогу экскурсовод рассказывал нам про Крым, я пару раз засыпал даже. Но было временами любопытно. Особенно об истории заселения, кто, когда пришел на полуостров и что после себя оставил. Где селились греки, зачем лезли генуэзцы. Я спросил об отношениях между Крымских ханством, Польшей и Россией. Это был случайный вопрос из случайно попавшей в мою голову информации. Но ответ был крайне неудовлетворительным. Что-то там про Екатерину. Похоже, тогда эта тема никого особенно не интересовала. А мне было интересно, и после я провозился с этой темой много лет, до всяких вежливых людей. Тогда же я узнал о Керченской катастрофе, это важный вопрос, правда, я к нему вернулся только лет через 30. Оказалось, что все было еще хуже.
Затем был поход, из-за него вся эта история и вспомнилась. Как совсем неожиданно целая группа лиц может попасть в нестандартную ситуацию, кто как себя ведёт, кульминация, и как себя чувствуют люди, возвратившись в обычный мир. Мы записались в туристический поход на Четыр-Даг. Это точно – не от большого ума. Нам объяснили, что это прогулка с ночевкой. Собрались с вечера, рюкзаки, палатки, котелки. Разделили сухой паек. Утром в 5:00 подъем и вперед. Народ в группе был совершенно разнокалиберным: от пузатых мужичков, до молоденьких барышень, были две эстонки, которые с трудом по-русски говорили, но правильно, только иногда гласные тянули. Руководитель наш объяснил, что, если кто устанет, можно будет остановиться до «стены», основного подъема, не подниматься и подождать группу. Ну, я в каком-то смысле, был довольно подготовленным, не в физическом плане, а чисто по опыту, до универа два года ездил в туристический лагерь «Кочевник». Па плану мы должны были пройти по плато, забраться на «стену», это крутой подъем, градусов так под 45, затем осмотреть пещеру «Партизанская», в которой якобы партизаны прятались, разбить лагерь, переночевать, а утром спуститься и вернуться в Алушту.
Ну и все было нормально, пока не началась гроза и ливень. Он нас застал как раз на «стене». Группу разнесло неизвестно на сколько, руководитель наш несчастный объявил, что впереди будет плато, и мы должны все собраться и пересчитать народ. Зрелище было жалкое, но, оказалось, спуститься мы уже не можем, у нас только один путь – вперед. Как тащили рюкзаки пожилых, как застрявших людей вынимали из зарослей неизвестно чего, это целая история. Одна из эстонок полетела вниз спиной вместе с потоком воды, но попала между двух деревьев. Её еще пришлось вытаскивать из этой ловушки. Темно было, и вода лилась рекой. Но поднялись и под сплошным ливнем дошли до пещеры. Пещера нас просто спасла. Размеры ее поражали, прямо от небольшой площадки начинался глубокий спуск, где он заканчивался – не известно. Мы переоделись, кто во что, зажгли свечи, фотографировались. Были фото, но ни одной не осталось. Часа через два дождь резко закончился, и мы пошли разбивать палатки. С кострами было сложно, но разожгли один большой и стали сушить вещи. Пели песни какие-то. Люди были совершенно разных возрастов. Вот ведь, было «чувство локтя», а сейчас его нет. Есть в лучшем случае вежливое сочувствие, а в основном, агрессия и непонимание. Вот такая разница.
Это было свадебное путешествие, весной мы поженились. А сейчас уже 50 лет со дня свадьбы. В тот год Петро Порошенко пошел в первый класс, а Зеленский родится только через 6 лет.
На фото:
Никитский ботанический сад, 1973, я в центре, в майке с Битлс.
12.04.2023