I.
Эту песню тебе не споют ни лесные девы,
Ни сирены прибрежных гранитных скал,
Не расскажет тебе видавший все в небе ветер,
Но – садись, поведаю тебе я.
Этой песне нет ни веков, ни далей,
Целый мир еще не узнал о том,
Только ты услышишь о моей сказке
Раньше, чем все это произойдет.
Ты, мой милый, смотришь с огнем во взгляде,
Все, что знаю, я тебе расскажу.
Слушай так, как будто все это – реальность,
Да, ты слушай, словно все это – реальность,
Ты поверь в меня и мою беду.
1.
Ты не помнишь о том, кроме звёзд ведь никто не слышал
Этих ласковых нот, тишины, что пронизана сон-травой;
Она пела, и песня ее разлеталась все дальше, выше,
Она пела, чтоб ты услышал и стал ее.
Она пела сквозь ночь, километры, сквозь сны и звёзды,
Она пела сквозь время, не зная, рождён ли тот,
Кто придет в ее дом, кто из ребер ей вырвет сердце...
Она пела, чтоб ты наконец пришел.
2.
Она пела так нежно, как мать ребенку,
Она пела так сладко, в слово вплетая боль,
И если бы кто-то в мире сумел услышать
Голос ее – то пропал бы, последовав к ней на дно.
Она пела о небе колючем, звездном,
О кометах и снеге, о мире, покрытом льдом,
Она пела, как с наступленьем лета
Ты родишься, и будешь искать ее.
Она пела о взгляде твоем, самом нежном и самом строгом,
О сердце твоем, самом сказочном и живом,
Она знала – из всех ты сильней будешь, громче, звонче,
Она знала – в тебе точно будет расти добро.
Она пела о том, как теплы будут твои руки,
Как страждущих не оставишь, не обойдешь;
Она пела, как ты отправишься в дальний путь,
Чтоб узнать, кто ты, чтоб миру дарить любовь.
И еще она пела, как будешь идти во мраке,
Как пострадаешь от лжи, от предательств, зла,
Она нежно пела о каждой из твоих ран,
Как вся эта боль будет ваять тебя.
Она пела: ты рыцарем славным станешь,
Куда ни подашься, твое имя – благая весть,
Но только бы ты никогда не касался магии,
Ведь от нее непременно чернеет сердце.
3.
Спела она о тысячах твоих странствий,
Не то что подвиг – воспела твой каждый жест;
Ей на это были даны века,
Тебе же на жизнь – десятки коротких лет.
Пела о тех, с кем в дороге своей столкнешься:
О друзьях и наставниках, возлюбленных и врагах,
О городах, спасенных тобой от монстров,
О подлецах, приведенных на путь добра.
И среди всех этих сказок, чудесных песен
Была одна – ты слушай и не зевай –
О городке, забытом средь волн и ветра,
Потерянном среди острых прибрежных скал.
Вся молодежь разъехалась – только старцы
Помнят, какой тут порт был, какой маяк;
Рынок был полон гроздьями винограда,
Душистыми пряностями, сказочными шелками.
Город красив был, площадь пестра от люда,
Вина, стихи и богатства текли рекой,
Но только давно лишь в памяти это чудо,
Старый маяк не светит, от штормов черен.
Дома пусты, стареют в морщинах трещин,
Сады кустами дикими поросли,
И корабли сюда не приводит ветер,
И я не знаю, как бы здесь оказался ты,
Откуда узнал бы про старый, забытый город?
О существе в глубинах штормящих вод?
Кто там живет – змеица или сирена,
А может, крыса, вымахавшая в дракона?
Откуда взялась и кто она – неизвестно,
Но только глянет – в море проснется шторм,
Ее косматая грива приносит ночь,
Дыханье ее смертельное для всего.
Но только не этого стоит о ней бояться:
Прошу, не слушай, если она поет;
В голосе ее сила тысяч магий,
Она тебя погубит, на дно возьмет.
От песни ее столько людей погибло,
Все корабли крепчайшие шли на дно,
И если кто-то, не справившись с любопытством,
Ходил на берег – не видели вновь его.
Вот почему безжизненны эти воды,
Вот почему живут здесь лишь старики.
Это проклятье легло на забытый город,
И город этот вряд ли кому спасти.
4.
Не зря ведь тебя воспела она героем?
Вот ты пришел в этот город, нашел ее.
Ты должен убить чудовище дна морского,
Ведь рыцари всегда побеждают зло.
II.
Эту песню тебе не споют ни морские волны,
Ни лиры созвездий, ни ласточек голоса,
Эта песня написано солью, ночью, кровавым ветром,
Чтобы отразиться в твоих глазах.
Ты слышишь меня, я свои усмиряю чары,
Мой милый, я здесь для правды – не колдовства;
Я столько тебя ждала, ты не сможешь того представить,
Лицо мое забыли все зеркала.
Имя мое давно уж в ночи погасло,
Душа моя, как засохшая кровь, черна.
Но выслушай, рыцарь, прошу, до конца мою сказку,
Потом решишь; ты пока не руби с плеча.
5.
Сверкает твой меч, гнев праведный в твоем взгляде,
Ты с отвращеньем смотришь в мои глаза.
Я знаю, что нет существ, омерзительней или гаже,
А веришь – когда-то прекрасней всех была я?
Сейчас у меня плавники, чешуя и жабры,
И что-то слизко-цепкое вроде лап,
А раньше была прекрасна, как пери, в танце,
И все мужчины отвести не могли глаза.
Был тонок стан мой, ночи подобны косы,
И кто-то звезды видел в моих глазах.
В меня влюблялись: в движения, взгляды, голос;
О, ты не знаешь, как я была нежна.
В те дни вся знать, будь герцоги то и графы,
А то и предки вашего короля –
Все звали меня, чтоб я украшала бал,
И даже женщины мне желали любви – не зла.
Была счастливой, легкой, как будто птица,
И сказке этой не пророчила я конца,
Но я погибла, вдыхая соленый ветер,
Когда влюбилась в взгляд его черных глаз.
6.
В тот день в порту мы все собрались под солнцем,
Встречать корабль незнакомых чужих земель.
Парус его был расшит полотном узоров,
С ним к нам прибыл сладко пахнущий южный ветер.
Матросы смуглы, точно черти, с углями в взглядах,
Их окрики звуком могли бы призвать огонь.
Под летним солнцем от пота блестели тела,
Пока они товар разгружали бойко.
И среди них он даже шагал иначе,
Иным был взгляд и голос, его лицо.
Я бы тогда решила – он капитан,
Но королю представился он послом.
Тогда хватило жеста, улыбки, взгляда –
И вот под звёздами мы провели всю ночь,
И были так певучи его слова,
Что показался грубым мне голос мой.
Пойми – тогда я о колдовстве не знала,
И как понять мне было о власти чар?
Я растворилась в нежных его глазах,
И он меня так ласково целовал...
Я была счастлива, счета ночам не помню,
Но в один день потемнела морская гладь,
Но в один день свинцовыми стали волны,
И рядом с ним я открыть не смогла глаза.
Корабль их исчез, словно смытый штормом,
И сердца не осталось в моей груди,
Я стала тенью, остался мне только голос,
И я в тот день проснулась во тьме глубин.
Я стала змеем, стала морской волною,
И телом новым я вмиг призывала шторм.
Я не хотела в порту топить корабли,
Но не совладала с силою плавников.
Я скрылась в море. Южным шальным подарком
Меня сочли, охоту провозгласив.
Я убежала в широкий чужой океан
В надежде обидчика своего найти.
Сколько портов тогда погубила южных,
Лишь для того, чтоб встретить его глаза.
Пламя обиды мою истерзало душу,
И вместе с болью сила моя росла.
7.
Мы встретились на экваторе жарким полднем,
И с моим взглядом небо покрыла тьма.
Он был еще прекраснее, чем на суше,
Как царь морей; а рядом с ним – она.
Тело мое, мои волосы, мои руки,
Взгляд мой звездный, сила моя в шагах.
При виде меня на лице ее отразился ужас,
Но – ни слова; она оказалась нема.
Её было б жаль, но была я слепа от боли,
Жаждала мстить, потопила я их корабль,
Но только уже не вернулась я в тело свое,
И только та сила, которой владел он, теперь моя.
Я столько скиталась, искала хотя бы способ
Стать человеком – но слишком душа черна.
Я не смогла излечиться от своей боли,
И для других губительным стал мой взгляд.
Тогда я сбежала, нашла этот светлый город,
Решила остаться – с тех пор здесь всегда шторма.
С тех пор я ждала, что кто-нибудь мне поможет.
Ты можешь убить, но сперва пожалей меня.
III.
Она склонила голову, сжала лапы,
Словно уже отдавала себя на казнь.
И только ее голос не замолкал,
Хотя все тише были ее слова.
8.
Я столько жила во тьме, хоть на небе светили звезды,
Светило солнце, полна серебра луна.
Я столько пела, чтоб ты наконец пришел,
Я столько пела, чтобы создать тебя.
Я столько пела, что в этой болящей песне
Новое сердце в моей разрослось груди.
Ты стал единственной для меня надеждой,
Последней силой хоть что-нибудь полюбить.
Ждала тебя и знала – ты будешь добр,
Ты будешь мудр, отважен и справедлив,
Я знала, что только в глазах твоих мне ждать солнце,
Ты рыцарь с верной силою защитить.
Но защитить ведь можно и не мечом, не болью,
Не страхом бегущей крови и всех смертей.
Ты стольких спас – улыбкой или любовью,
Так отчего спасенья не ждать и мне?
9.
Так пела она, и ее все слабее голос,
Все слабее рев моря о крутость скал.
Она решится, глаза свои все ж откроет,
Желая увидеть судьбу свою в твоем взгляде.
10.
Так она посмотрит в твои глаза,
Ты увидишь в глазах ее боли войлок.
И тогда она спросит сквозь боль тебя,
Не прекрасной песней, а хрипом горьким:
Если ты мне подаришь свою любовь,
Я смогу перестать быть монстром?
IV.
Песен таких не споют на могилах травы,
Не споют соловьи их в садах живых,
Песням таким, может быть, доверять не надо,
Но кроме тебя разве сможет кто полюбить?
Но кроме тебя кто поможет пробиться к свету?
Какой конец сказке положишь своим мечом?
Коль защитишь – будешь вечным ты в песнях моря,
Смогу стать девой – буду нежнейшей тебе женой.
Ты выбирай, ведь вера сильнее магий,
Решишь спасти – и проклятье мое спадет...
А коли решишь убить, то тогда узнаешь
О тех, кто пришли до тебя,
Кому домом стало морское дно.