Мой пальцев хруст был слышен из Бейрута,
Он толщи сотрясал средьземноморских вод,
Как безъязыкий колокол, как шепчущий Иуда,
Как будто вдовий плач, как стон земных пород.
Мой пальцев хруст был слышен в Третьем Риме,
Как радиоудар звучал его набат.
И купола церквей вдруг стали цирковыми —
И на манеже крест, где был Христос распят.
Он заглушил собой звон труб Иерихонских,
Лавинами спустил вершины Гималай,
Он рушил этажи строений Вавилонских,
Он вышел за Предел, покинув Земной край
Как плавится в ночи сознанье в лихорадке,
Как ноют и горят суставы и хребет,
Как звездные миры танцуют на сетчатке,
И от ударов сердца крошится скелет.
Мое перо лежит не пачкая бумаги,
И я лежу в поту на грязных простынях.
Во рту микстуры вкус, а не медовой браги,
И образы святых возникли на стенах.
Как ртутная река течет мое дыханье,
За дверью гул шагов — за мной пришел палач —
За то что я поэт меня ждет наказанье.
Как стон земных пород, как будто вдовий плач...
Мой пальцев хруст был слышен из Бейрута,
Когда их раскрошил палач моих свобод.
Я — безъязыкий колокол, Я — шепчущий Иуда
Я толщи сотрясал средьземноморских вод.