Город в разрухе и люди в разлуке,
Размежевание снов и желаний,
Раструбы ночи, разгубы, разруки,
Развыживание – жив ли, жива ли?
Сломанной костью торчит арматура
Испепелённых скелетов бетонных.
И пожилая луна дура дурой
Полной средь выбитых окон бездонных.
Жизнь раскололась на две половинки.
Небо саднит, тишина заедает,
День – два обломка разбитой пластинки,
Срама не имет бумага седая.
Властью неправедных судят безвинных,
Слущились слов наболевшие струпья,
В столпотворении строчек лавинных
Букв ощетинились острые зубья…
Где-то в пространстве таятся растяжки,
Тверди разлом – эку бездну разрыли...
Душ распарованных ноют культяшки,
Свет и любовь запеклись на разрыве.
Сбой бессистемный, утряска, усадка,
Сшибка сознания, века проклятье.
Шаг испытаний не валкий, не шаткий,
Чаша терпения, веры распятье.
В траурном платье черешня святая,
В чёрном платке погорелица-вишня.
Кольца войны на распиле считая,
Кару готовит бессонный Всевышний.
В затхлом углу гефсиманского ада
Зверства караются высшею мерой.
Жаден огонь – по делам и награда:
Орден геенны на грудь изуверов.
Ирина Юрчук,
16.04.2023
.................................
Художник Ириней Юрчук
Irenaeus Yurchuk