Причитание слышу, что вернулось всё на новый виток.
Вычитание покоя отберёт десяток иль пяток.
Ещё не летний зной, а в душе уже вовсю дождей сезон.
Лишённый поневоле ненужного обрёл другой резон.
Лез он упорно через трущобы и попал в цветущий парк.
Мезон рассмотрим вглубь пристальнее, чтобы обнаружить кварк.
Еда для ума повсюду, суть - всегда под слоями грима.
Беда вокруг, многим нужно помочь - не проходите мимо.
Мнима и лжива любовь к родной земле паствы отторженной.
Мима гримасы и психоз в ответ публике восторженной.
Леток открыт и все пчёлы полетели собирать нектар.
Приток дал артерии силы, чтобы после получить дар.
Гектар зовёт с края переместиться восточнее к морю.
Икар вновь тлену бросает вызов и летит встречать зори.
Сепсис нужно быстро лечить, чтоб гноя не потекла лава.
Скепсис от головокружений ужасающего сплава.
Слава смертями опитая разверзает деяний гниль.
Саван укрывает все пашни, когда вместо головы брыль.
Солнце уже ближе и осыпалась вся Снежная перхоть.
Донце сосуда давно не видно - кровь и невзгоды верхом.
Стерхом лечу ввысь к своим, с надеждой вторя родному кличу.
Меркать всё тут, но помню я о воде отравленной притчу.
Двойня - жизнь и смерть в пляске этой порой танцуют яростно.
Бойня на всех полях, прислушаемся, что сказал староста.
Радостно лучей поток нагревает твердь - найдётся донор.
Я достал сердце, чтобы светить и дотла спалить свой гонор.
Выдох, чтоб вновь вдох, и тают останки снежных великанов.
Прыток хитрый карп, чтобы не попасться в клювы пеликанов.
Из арканов олень выскочил, как услышал звуки трубы.
Стаканов безмолвный стук сейчас там, где стон и дыма клубы.
Кровавого пира жнецы жрут плоть, человечность оброня.
Октавами взрывы пронзают, но выстоит всё же броня.
Хороня ушедших в века под покровом стяга и Венка.
Сохраня здесь всё в воскрешении утраченной ДНК.
Причина - в злобе и угаре под гнётом лихолетия.
Кручина пришла в дома, и между слов чаще междометья.
Соцветия зла ныне завязи и не сбежать в сторонку.
Что плетью по нутру - сквозь года, вновь получить похоронку.
Вор на кромку тонкую ступил, свершив мрачные действия.
В воронку кровью смываются грехи от сумасшествия.
Происшествия от забвения годов облупившихся.
От шествия полных желчью и злобой в ад оступившихся.
Вдогонку с небес на них засухи, молнии и выстрелы.
Возгонку чувств любят те, чьи пути ещё не выстраданы.
Быстро даны им счёты и зелья, чтоб избежать убытка.
Кристы, чтоб лучше дышать, и на жизнь нам лишь одна попытка.
Бумаги исписаны груды , неудачными пробами.
Отваги импульсы не оставят героев за скобами.
Тропами петлял апрель, столь желая повстречаться с мартом.
Стропами устремились в синеву, иным спутать все карты.
Приём дадим непрошенным гостям, испить красной водицы.
Мы умрём сейчас плотью там, дабы здесь живыми родиться.
Десницы удержат стяги и лик, прогнав тучи нечисти.
Синицы услышат пророков в своём общем Отечестве.
Подсвечник даст пламя, ты увидишь, что собралась тысяча.
Наконечник пик остёр и огонь будет вскоре высечен.
Выпячен знак вопроса о будущем, на голове каски.
Выпечем куличи, желая встретить ещё одну Пасху.
Брань ныне объединила всех: жителя равнин и горца.
Грань, а за ней прямо из хаоса - записки мракоборца.
Притворца пашни, высеченные железом пепелища.
Чудотворца знамения рядом, и силу в себе сыщем.
Зов слышащие станут искрами, породив жар и пламя.
Сов полярных вскоре жди уханье, сейчас лисий лай с нами.
Знамя алое есть в руках и песни на добрую память.
Ставя иконы в красные углы, мракобесие плавя.
Тесьма, дабы видеть и держать края, все мы одна стая.
Весьма непросто глядеть в себя, но после крепче лишь станем.
В стане врагов наведём шорох и посеем переполох.
Стает снег вечный и на мерзлоте вырастет чертополох.
Слова звучат эхом, что вновь сии Грозы пойдут во благо!
Дрова - судьбы и ошибки многих, давящие глаз Влагу.
Флагу новому и старому реять, дозор на них свыше.
Лагу ещё одну наверх, чтобы покрыться общей крышей.
Мысли вслух: ведь фундамент крепок и не пошатнуть основы.
Если друг ушёл за черту, мы всё же увидимся снова.
Не новы преграды для тройки, у которой с небес узды.
Оковы у стойких прочь спадут от долгой и трудной езды.
Чудесам быть и дать умам последователей здравый корм.
Небесам, излившимся дождями, чтобы предотвратить шторм.
Дёрн гари снимем и обнаружим скрижали потёртые.
Чёрн лицом, но чиста душа, и с живыми встают мёртвые.
Страстей неистовых, с ними смиренности Сочетание.
Частей общего и вовек истории почитание.
Живопись: Иван Айвазовский. Ливень в Судаке. 1897.