Друг, привет! Я звоню по пути, ненадолго,
Пока есть кое-где ещё чёткая связь.
Как ты сам? Посевная? Знать, пашешь как пчёлка?
А у нас бесконечная липкая грязь...
Как твои? Сын, наверное, лучший помощник?
Ты его береги. Обнимай и жалей.
Знаешь, как я теперь каюсь даже за окрик.
Нет дороже на свете семьи и детей.
Помнишь, мы вытирали кровавые губы,
Потому что росли без защиты отцов?
Как клялись, что хорошими, добрыми будем,
Никому не позволим обидеть мальцов?
Вот теперь я держу своё честное слово.
Охраняю от мрази нацистской, детей.
Жизнь в окопе, поверь мне, трудна и сурова.
Но на карту поставлены жизни людей.
Невозможно смотреть на страдание, горе.
На детишек с седыми вихрами как мел.
Их глаза - бесконечное черное море:
Слёз кровавых, истерзанных взрывами тел.
Против нас все чудовища: монстры, химеры.
Но мы сможем. Должны мразям шеи свернуть.
С нами Бог.
У них нет ни защиты, ни веры.
Только в адову бездну антихристам путь.
Связь срывается. Квакает, булькает что-то.
Горизонт полыхает и взрывы вдали.
Знай, твой сын защищён.
Не пропустим койотов.
Ну а ты за моим пацаном присмотри.
И жену не позволь никому там обидеть.
Она очень ранима. На слёзы слаба.
Маме к Пасхе цветы положи на могиле.
И ещё помолись за меня...
Всё. Пока.