Я могу на тебя сердиться.
И ругаться до слез из глаз.
А потом до утра мириться,
Восполнять недостаток ласк.
Я могу бить посуду громко.
А потом обо всём жалеть,
Собирать по углам осколки,
Зарекаясь не делать впредь.
Я могу обижаться очень.
Чтобы видел, как виноват.
А потом, под покровом ночи,
В операции «перехват»,
Отдаваться в твои объятья,
Будто это «последний бой»,
На просторах большой кровати,
Помирившей меня с тобой.