Однажды я на Бернер-стрит
Удачно умерла:
Был лёгкий воздух в тело влит,
Вдали – колокола.
А смерть Собачьей Ямы близ –
Совсем иная стать:
Полно там было прачек, крыс
И ведьм – не сосчитать.
Есть в Холборне высокий дом –
Я там распалась в тлен;
Был съеден молью в доме том
Старинный гобелен.
На Мэрилебон помолясь
Не первый раз уже,
Одна я смерти предалась
На пятом этаже.
Моя кончина в Линкольнс-Инн
Прошла в кольце родни;
Галдя, как журавлиный клин,
С ума свели они.
Лишь в Блумсбери, где был со мной
Любовник мой безгрешный,
Я удалилась в мир иной
Весёлой и утешной.
A STRANGE STORY
When I died in Berners Street
I remember well
That I had lights at head and feet
And a passing bell.
But when I died in Houndsditch
There came to lay me out
A washerwoman and a witch;
The rats ran about.
When I died in Holborn
In an old house and tall
I know the tapestry was torn
And hanging from the wall.
When I died in Marylebone
I was saying my prayers;
There I died all alone
Up four flights of stairs.
But when I died near Lincoln's Inn
The small gold I had
Surrounded me with kith and kin;
I died stark mad.
When I died in Bloomsbury
In the bend of your arm,
At the end I died merry
And comforted and warm.