Шумят берёзы у могил солдатских…
И в память тем, что жертвуя собой,
кричали в трубки фронтовых радиостанций,
простой, исконно-русский, позывной:
– «Берёза»! Я – «Берёза»! Отвечайте!..
Снег выпавший от крови алым стал –
атаку давят вражеские танки,
вокруг – чернеет грудами металл…
– «Берёза»! Я – «Берёза»! Не молчите! –
Срывающимся голосом звеня. –
– Одна здесь! Танки рядом! Поспешите!
Огонь, родные, дайте на меня!..
Смертельную зажав ладошкой рану,
фашистских гадов прочь просила гнать.
– Коль живы будете, то напишите маме,
мол, так и так… Осталась воевать…
Дрожала, слушая, знававшая немало
снарядами изрытая земля,
как из последних сил «Берёзонька» стонала:
– Огонь! Скорее! Дайте на меня…
Белея в сумерках с пригорка одиноко,
средь поля, где весь день гуляла смерть,
берёзка тонкая роняла ненароком
на косы мёртвой той девчонки медь…
Светилась, белоствольная, качалась,
приметна на юру издалека –
сама природа сберегла её, казалось,
чтоб подвиг павших помнили в веках...
Шумят берёзы русские… Не гнулись
в бушующих железе и огне.
Оплакивают всех, кто не вернулись –
в бою остались. Вечно – на войне…