Пуржит и вьюжит северный апрель.
А сердцу грезится весенняя капель,
Разноголосье птичьих голосов,
Их пенье звонкое на тысячи ладов,
Зелёным шёлком первая трава —
Вот тонкий лист проклюнулся едва…
Но нет. Кристально-снежные цветы
Всё сыплют. И промокшие следы
бегут по россыпи куда-то далеко.
Метёт. Метёт. И воздух — молоко.
И трели птичьи вовсе не слышны.
Лишь одинокие прохожие видны
Среди летящих сонных белых мух.
Как будто гонит их слепой пастух
Туда, где круглый год белым-бело,
Где реки — вечно хрупкое стекло,
Где в глубине прозрачно-голубой
Лишь холод и торжественный покой.